|
Портрет типичного представителя английского народа нарисовал Ф.М. Достоевский, описавший поездку на поезде в Париж: «Слева сидел чистый, кровный англичанин, рыжий, с английским пробором на голове и усиленно серьезный. Он во всю дорогу не сказал ни с кем из нас ни одного самого маленького словечка ни на каком языке, днем читал, не отрываясь, какую-то книжку той мельчайшей английской печати, которую могут переносить англичане да еще похваливать за удобство, и, как только стало десять часов вечера, немедленно снял свои сапоги и надел туфли. Вероятно, это так заведено у него было всю жизнь, и менять своих привычек он не хотел и в вагоне». Француз Андре Моруа также отмечал молчаливость как важную особенность английского характера: «Во Франции считается грубым позволить разговору угаснуть, в Англии – излишне суетливым поддерживать его. Никто не осудит вас за молчание. Если вы не откроете рта в течение трех лет, они подумают: «Этот француз милый спокойный парень». Еще одной важной составляющей английской натуры является стремление к недосказанности, преуменьшению всего, то, что так емко выражено английским словом understatement . Как писал тот же Моруа, если англичанин говорит вам, что у него небольшой домик в деревне, приехав к нему в гости, вы может обнаружить дворец из трехсот комнат; чемпион мира по теннису скажет вам, что он неплохо играет, а человек, переплывший в одиночку Атлантический океан, заметит вскользь, что он немного увлекается плаванием. Провинциальная Англия Немецкий профессор, философ, очень образованный и крупный ученый, никак не мог получить работу в Кембриджском университете, потому что был слишком увлечен своей специальностью. На собеседовании он настолько увлекся изложением своих идей, что сказал, что готов застрелить каждого, с кем он разойдется во взглядах на идеи Гегеля. Когда же ему было отказано в месте, крайне огорченный и разочарованный, он пожаловался: «Вы, англичане, не понимаете, как идеи важны для европейцев. За них умирают». И это было справедливо. Красивая изумрудная лужайка в университете, по которой можно ходить только сотрудникам, старинная библиотека с древними фолиантами, где так приятно посидеть вечерком, неторопливая беседа за стаканчиком портвейна после обеда в мягком удобном кресле – вот что очень важно для английского университетского профессора. Кто же захочет в такой ситуации умирать за идею! Рассказывают о том, как одному кембриджскому же профессору-биологу сообщили о том, что ему присуждена нобелевская премия. Говорят, что в ответ он радостно всплеснул руками и воскликнул: «Здорово! Наконец-то я смогу позволить себе купить новый велосипед». — 167 —
|