|
И как только мы закончим вас обижать, вы сможете задать нам любой вопрос. Некоторые критики утверждают, что НЛП слишком холодно и технично, что оно может срабатывать с простыми привычками и фобиями, но не касается «центральных экзистенциальных проблем». Интересно, читали они вообще эти книги? Ну, наверняка читали, только в рамках своих собственных моделей. Еще можно вспомнить слово «человечность» (человеколюбие и т.д. в противовес бездушности и механистичности) и, вооружившись им, исполнить несколько интеллектуальных упражнений вокруг да около НЛП. В конце концов, кто им дал право воспринимать нас как совокупность поведенческих реакций? А можно и не исполнять. Важно, что методики работают. Для нас нацеленность на результат, на эффект- непривычна. Нас это как-то беспокоит (влияние «казенного гуманизма», причудливым образом сочетавшегося с насильственностью, которой общество пропитано, словно губка водой). Правда, у американского клиента такой подход тоже иногда вызывает вопросы. Он, американский клиент, не обладает нашей пресловутой способностью радостно распахивать свою широ-о-кую душу, зачастую не в лучшем виде и не в самое подходящее время, и даже малознакомому собеседнику. В одном журнале был забавный рисунок. Уютная спальня, вечернее освещение, прелестная молодая особа в изящной позе сидит на софе, устремив взгляд, кажется, вверх и налево. Поблизости, на полу покоится симпатичный гость, видимо, от напряженного ожидания испустивший дух; во всяком случае, он в глубоком обмороке. Подпись: «А теперь, когда я рассказала вам всю свою жизнь...» Пользуясь термином НЛП, она была явно неконгруэнтна. Итак, если вы клиент- не обижайтесь, когда врач не позволяет вам вцепиться в его руку или сесть ему на шею, чтобы теперь он был для вас заместо отца родного. Это не входит в его обязанности. Он оказывает вам помощь. Не рассказывайте ему всю свою жизнь, если, конечно, в силу необходимости он сам вас не попросит. А он может сказать и вот так: «Вам запрещено сообщать мне содержание того, о чем вы думаете. Содержание нужно лишь в том случае, если вы любопытны. Я математик; я интересуюсь только формой. Я работаю исключительно с процессом. Я все равно не имею доступа к вашему внутреннему опыту, так зачем о нем говорить? Вообще-то, если вы о нем говорите, ваш терапевт может закончить ролью профессионального компаньона». Клиент не должен сидеть перед терапевтом и рассказывать ему свои проблемы. Реальный риск в терапии; затрагивающей содержание, и заключается в том, что вы можете стать ближайшим другом клиента. Все дело заканчивается тем, что они начинают платить вам деньги за то, что вы сидите рядом с ними и выслушиваете длинные рассказы о всяких неприятностях в их жизни- ведь никто больше не хочет этого для них делать. — 36 —
|