|
Я спросил у Миры: «А что именно говорит вам этот голос?» Она ответила: «Голос говорит мне, что я – ничтожество. Голос говорит, что я – уродина. Голос говорит, что никто меня не полюбит». Мира могла провести часы и даже годы, копаясь в своем детстве и выясняя причины подобного убеждения, но я не собирался этого делать. Когда человек хочет научиться менять свое поведение, он хочет найти быстрый способ осуществления быстрых перемен. Мире я предложил просто увеличить громкость внутреннего голоса. Она сделала это и постаралась приблизить голос. Оказалось, что обычно он звучит слева, с расстояния двенадцати‑тринадцати дюймов. Я заставил ее приблизить голос и сделать его громче. Мира почувствовала себя хуже. А потом я предложил ей отдалить голос, услышать его с расстояния и тем самым ослабить свои чувства. После этого я заставил ее изменить тон внутреннего голоса. Я задал ей вопрос: «Вы когда‑нибудь слышали нечто такое, чему совершенно не верили?». Сам я сразу вспомнил Ричарда Никсона. И тут же мне на ум пришел Билл Клинтон, который уверял, что не имел интимных отношений с Моникой Левински. Стоило ему сказать это, я сразу понял, что он лжет. Когда Мира слушала внутренний голос, я предложил ей медленно изменить тон на тон человека, которому она совершенно не доверяет и никогда не сможет поверить. Я предложил ей переместить голос в область затылка, чтобы он звучал издалека и сзади. Сделав это несколько раз подряд, Мира сумела установить контроль над тем, что вызывало в ней дурные чувства. Она научилась контролировать нервозность. А ведь именно нервозность заставляла ее, глядя в зеркало, расстраиваться и портить прическу. Мира не пыталась быть красивой. Она не пыталась приветливо разговаривать с милыми ей людьми. Она вела себя так, чтобы поведение окружающих лишний раз подкрепляло уже существовавшее в ней убеждение о своей ненужности. Было очень важно не просто научить ее управлять внутренним голосом, но еще и изменить сложившееся убеждение – ведь годы опыта приучили Миру к мысли о том, что она никому не нужна, уродлива и ничтожна. А ведь это убеждение было величайшей ложью! Поэтому Мире пришлось задуматься о лжи. Я часто спрашиваю людей, какую самую большую ложь им доводилось слышать. Мне нужно было узнать о чем‑то, что вызвало в человеке сильнейший гнев, когда выяснилось, что это ложь, и продолжает вызывать гнев при воспоминании. Предлагаю вам вспомнить субмодальности, о которых мы говорили в «инвентаризационной» части этой книги. Остановитесь и подумайте о том, во что вы больше не хотите верить. Я хочу, чтобы вы проанализировали весь список и, как Мира, сначала выяснили, где звучит внутренний голос? Где находится образ? — 25 —
|