|
Да так, чтобы они думали, что сами уходят. Мастер! Но он учениками не кидается. И если есть надежда — работает с ними до конца. Вот и Володьку он не гонит, а хочет разбудить, чтобы тот понял ошибку… А скальпелем в этой операции быть мне. Так что прочь эмоции… В этот миг Володька хитро качнул корпусом, извернулся и влепил своему партнеру маваси прямо в ухо. Как видно, использовал свою “коронку”. Противник “поплыл”. Даже отсюда было видно, что он на миг выпал из реальности. Нокдаун! Но “реактивному” наплевать. Он подскочил ближе и пробил сокрушительную серию руками в корпус. Парень, и так еле стоявший на ногах, , кулем свалился на пол. Ну как тут без эмоций! Ведь видел же, садюга! Видел, что партнер уже ничего не соображает! Зачем же добивать? Он что, этот Володька, в “Мортал Комбат” переиграл? И было еще что‑то, что я заметил, но не успел осознать увиденное. Однако это “что‑то” пробудило во мне смутное беспокойство… — Ямэ![8] — подал команду Сенсэй и как бы случайно глянул на меня. — Перешли! Ребята снова построились в две шеренги лицом друг к другу и переместились вправо, через одного человека, поменявшись партнерами. “Пора!” — понял я и, размяв шею, стал в строй. Так чтобы следующим противником после перехода у меня оказался “реактивный”. Что ж, поработаем! Партнер мне попался замечательный. Гибкий, пластичный, какой‑то даже текучий. Черный пояс. Я знал, что его зовут Андреем и что у него уже есть своя “новичковая” группа. Сэмпай — старший ученик. Работать с ним было одно удовольствие, и мы с наслаждением намяли друг другу бока. Конечно, я проиграл. Ничего удивительного. Если б не следующий бой с Володькой, от этой тренировки у меня могли остаться только хорошие воспоминания. Андрюха двигался мягко, как тигр. И пару раз подловил‑таки меня… Я наблюдал свои ошибки, мотал на ус. Почему Сенсэй не попросил именно Андрея поработать с Володькой? Наверное, слишком большой разрыв в технике. “Реактивный”, видимо, не поймет, почему проиграл. Решит, что все дело в Андрюхином черном поясе… У меня перед глазами на долю секунды встала другая картина: крашенная оранжево‑красным суриком палуба боевого корабля, ветер с канала, и по гавани бегут мелкие волны. Мускулистый, жилистый парень в одних штанах от матросской робы, выполняет на баке ката[9]. Его загорелый торс уже блестит от пота. Блок! Удар! Разворот! Все движения наполняет абсолютная решимость. Удар! Удар! Разворот! Я смотрю на то, как парень выполняет ката, и мне тоже хочется быть таким. Увлеченным и неистовым… — 9 —
|