|
Встревоженный известием Цареградский подробно расспросил вернувшегося каюра. Он узнал, что охотившиеся в районе Бахапчи эвены действительно нигде не встретили отряда русских и не видели следов его продвижения. Положение усугублялось тем, что собака в самом деле откуда-то прибежала в эликчанский лагерь очень измученная и истощенная. «Наверное, все русские разбились и утонули на порогах», — решили охотники. Зловещий слух пополз от человека к человеку по окрестностям. Но Цареградский не мог поверить, что с Юрием Александровичем и его спутниками произошло несчастье. Во-первых, он надеялся на опытность и осторожность Билибин а и Раковского; во-вторых, был слишком молод и оптимистичен, чтобы допустить возможность такой непоправимой катастрофы. В глубине души он был убежден, что все эти дурные слухи основаны на недоразумении. Тем не менее создавшееся положение, конечно, требовало срочных мер к розыску билибинского отряда, если он действительно застрял где-то у порогов на Бахапче. В тот же день Цареградский распорядился готовить всех — своих и нанятых — оленей и обошел владельцев собак в Оле, уговари-иая срочно ехать с ним за перевал. К концу дня ему удалось собрать пять нарт с каюрами. Этого было слишком мало: каждый каюр вез запас сушеной рыбы для своих собак, и для экспедиционной клади места оставалось совсем немного. Вечером выяснилось, что есть еще одна собачья упряжка, но хозяин ее болен. Выслушав посетителей, старый якут сказал: — Видишь, я не могу ехать. Если хочешь, возьми нарту, собак, но ищи другого каюра. — Я сам буду каюрить! — Собака не пойдет чужой человек, сперва хорошо корми надо! Со следующего утра началась предотъездная спешка. Оленеводы собирали оленей. Подгонялись нарты, распределялся между ними груз и откармливались в дорогу ездовые собаки. Цареградский тоже кормил собак из упряжки больного якута. Сперва они не подпускали к себе чужого человека, но потом ласковое обращение и сытная еда помогли сломить недоверие. Через день он уже осмелился погладить вожака; на третий день собаки встречали его с меньшей настороженностью во взгляде, а некоторые из них даже лениво помахивали хвостами. Все эти дни из низко висевших облаков шел обильный снег. Вскоре его намело по колено — установилась настоящая северная зима. В первых числах декабря длинная цепочка из шести собачьих упряжек по десять собак в каждой тронулась из Олы. Олений транспорт подготовить к этому дню все-таки не удалось, и он должен был выйти вместе с частью оставшихся рабочих несколькими днями позднее. Его возглавлял известный в этих краях старый проводник Михаил Петрович Александров. — 22 —
|