Введение Этот труд – часть отчёта о двадцатилетних исследованиях в области познаний туземных племён и их шаманских практик, среди которых перепросмотр являет собой одну из наисильнейших. Поскольку слово «шаманизм» сегодня неимоверно расширило спектр своего значения в сравнении с первоначальным своим смыслом у народов Сибири (откуда оно к нам и пришло), то кратко очерчу, как его понимаю я и как в дальнейшем намерен использовать на страницах своей книги. В самом общем рассмотрении, шаман – это человек, наделённый знанием и силой контактировать со сверхъестественными силами – в основном, для исцеления соплеменником. Эти силы могут быть духами, божествами, природными Стихиями, энергиями или самим всемогущим Господом. Буквально за последние двадцать лет произошла удивительная метаморфоза – шаманизм перестал «ютиться» в узконаучной сфере антропологических исследований, привлекши к себе внимание тех многих и многих, кого искренне интересуют практики целительства и духовного роста. Первоначально такие люди только и мечтали о встрече с «настоящим шаманом», чтобы сполна ощутить на себе воздействие его могучей силы и сверхъестественных возможностей. Но с годами исканий и экспериментов росла и искушённость – теперь они сами хотят стать шаманами, исцеляя других и принося радость в окружающий мир. Но есть тут и другая сторона медали: бесчисленные книги, группы и семинары предлагают всем желающим лёгкий путь к овладению шаманскими способностями, соблазняя людей с низкой самооценкой возможностью стать важным в собственных глазах. Само неистовое желание открыть в себе сверхъестественные дарования есть лишь обратная сторона смутно ощущаемой бессмысленности повседневного существования. Не случайно для современного человека шаманизм неразрывно связан с идеей власти – власти исцелять, менять ход жизни, «улучшать» судьбу, повелевать, обладать, контролировать.
Моё многолетнее пребывание среди мексиканских индейцев (прямых потомков древних тольтеков*, как я полагаю) обогатило меня совершенно иным взглядом на это явление: шаманизм – это, прежде всего, служение, и лишь в самую последнюю очередь – власть. — 4 —
|