Туманы знания драконов, учение тольтеков, том 3-й

Приводя эти примеры, я уже слышу сердитые возгласы всех «жертв» нашего мира. Однако я отнюдь не утверждаю, будто преступления насильника можно как-либо оправдать, и не гово­рю, что водители имеют право быть беспечными за рулем. Я го­ворю лишь о том, что справедливо и обратное: никто не имеет права делать изнасилование возможным и обвинять в нем дру­гого; никто не имеет права делать водителя виновным в небреж­ном управлении, способствуя появлению полусонных или бес­печных людей за рулем. И все же прежде всего следует помнить о том, что данные книги написаны не для жертв, а для тех, кто не желает становиться жертвой, но хочет заявить свои права на силу и стать воином. Такие люди не терпят притворства и, следова­тельно, лжи. Вещи нужно называть своими именами, и люди должны встречать чистую правду с поднятой головой и со всей той честностью, на какую только способен человек, поскольку без подобной честности не может возникнуть и подлинной трез­вости.

Каждый из нас играет свою роль во всем, что случается с нами в жизни, и потому мы не менее виновны в этом, чем те, кто поступил по отношению к нам дурно. Это в равной мере отно­сится и к родителям, бросающим своих умственно отсталых де­тей, так как это переживание необходимо не только самому ре­бенку, но и этим родителям.

Таким образом, если Шон хочет добиться ясности в отно­шении того, что на самом деле происходит в его жизни, ему не­обходимо попытаться выяснить собственную роль в этих обсто­ятельствах. Иными словами, Шон не может позволить себе пог­рузиться в чувство собственной праведности и жаловаться на по­ведение брата; вместо этого он должен слиться с этой загадкой, поскольку только так он сможет понять собственный вклад в происшедшее.

Обращаясь к четвертому постулату, Шон вспоминает, что основой этой тайны является бесконечная загадка бытия. Это самое ценное указание, так как в конечном счете все испытания возникают на пути человека для того, чтобы в борьбе за их пре­одоление он больше узнал о том, кем и чем является на самом деле. Если Шон хочет сместить фокус и достичь трезвости, он не может рассматривать действия своего брата с точки зрения того, как брат с ним поступает; вместо этого он должен видеть в поведении брата то, что брат для него делает.

Представление о существовании жертв в очередной раз тре­щит по швам, и место такой жалости к себе занимает порази­тельное осознание того факта, что, проявляя несправедливость по отношению к Шону, Уиллис в действительности помогает своему брату стать воином. Это не оправдывает действий Уиллиса, но подчеркивает то, что для продолжения жизненного пути и Шону, и Уиллису нужны испытания. В этом смысле никогда не следует забывать о том, что мы просто не можем осуждать дру­гих, так как не знаем, кем и чем является другой человек. Таким образом, нельзя говорить, что Уиллис — «плохой парень», так как он делает что-то не так или в каком-то смысле хуже Шона; можно говорить лишь о том, что поступки и поведение Уиллиса по отношению к Шону являются дурными. Однако поведение са­мого Шона по отношению к Уиллису не намного лучше, так как, ощущая потребность именно в таком испытании, Шон заставля­ет своего брата вести себя дурно, то есть неявно оказывается не менее жестоким, чем Уиллис.