|
Проснулся я где-то после полуночи и направился вниз, тщательно выбирая другую дорогу к деревне. Хуанита ожидала меня. Она смотрела на меня недоверчиво; я обнял ее и позволил уложить себя в постель. Десять часов спустя я проснулся от зловония моего тела; я с трудом выбрался на улицу, солнце уже было высоко. Я вымылся в холодной воде речушки, которая сбегала с гор и протекала рядом с селением. Немного ниже но течению русло расширялось, образуя небольшую заводь; я плавал там на спине, глядя в прозрачно-синее горное небо. Проглоченный вчера шарик пейота с грязью внезапно вызвал у меня резкий приступ диареи, и мой кишечник опорожнился. Я поднялся вверх по течению, помылся и выкарабкался на берег, чувствуя себя так, словно меня выпороли. Я сидел над речкой и думал, что, независимо от количества земли, которую я на себя намазал, я все равно остаюсь белым человеком, и этот человек гадит в воду, которую другие пьют. Этот случай рассказал мне об экологии больше, чем все книги и статьи, которые я читал с тех пор. Я вернулся в Калифорнию одетым, как гвикол: белые штаны, белая рубашка и яркий вязаный кушак. Но мне тогда было лишь немногим больше двадцати, и я не сомневался, что глубина моих познаний дает мне право на такую вычурность — по сути, на саморекламу. 13 февраля. Позже Мы спустились на тысячу футов ниже. Зеленая масса джунглей под нами приобрела определенность, появились ботанические подробности. Широкий разворот вправо — и мы делаем круг над посадочной полосой. Полоса выглядит как шрам — Нет, скорее прореха на плотной ткани джунглей, на зеленом одеянии Земли. Я подозреваю, что мое пребывание у гвиколов и мое причастие на вершине горы были не более чем опытом. Возможно, таким же поверхностным, как и моя реакция на него. Поддельная, ненастоящая духовность. Надеть чей-то костюм еще не означает стать его кровным родственником. Возможно, то, что я нагадил в речку, было наиболее подлинным поступком за всю поездку. Я не служил опыту с пейотом (я не знал, как это делается), но все же опыт послужил мне. Он продолжает служить мне, когда я силюсь оценить мою готовность к тому, что ожидает меня впереди, там, внизу, на одной из невидимых полянок в джунглях. Профессор Моралес намекнул, что я не готов к джунглям, к пути ягуара па Запад. Сначала должен быть Южный путь, что-то вроде сбрасывания с себя прошлого. Интересно, как у меня сейчас с моим прошлым… Гвиколы. Беспокойство. Слова Моралеса сидят во мне, как заноза. Двести, сто футов над посадочной полосой, вот мы уже вровень с деревьями! Это деревья чиуауако, по сравнению с которыми калифорнийские секвойи выглядели бы карликами; это настоящий масштаб джунглей Амазонки. Первозданный. Земля гигантов. — 26 —
|