|
Он избегал поездки к лагунам, но ответственность преследовала и истощала его силы. Приближался февраль, а с ним и годовщина смерти дона Флореитино. Я пригласил избранную группу друзей и компаньонов присоединиться к Эдуардо в его паломничестве и участвовать в церемонии вступления во владение Лас Хуарингас. Предстояла нелегкая экспедиция через горы, с лошадьми и вьючными ослами. Когда все собрались в Куско, Эдуардо объявил, что мы никуда не пойдем. Сейчас время дождей, дороги и тропинки размыты. В другой раз, сказал он. Делать было нечего. Вместо запланированной экспедиции мы отправились в Сан-Педро Лас-Кастас и к лагунам Маркахуасн, расположенным на плоской вершине холма-останца на высоте двенадцати тысяч футов. Мы спустились к лагунам через древние руины и естественный амфитеатр, окруженный гладкими гранитными монолитами; изъеденные временем и стихиями, они напоминали человеческие лица и внушали суеверный страх. Там мы совершили церемонию посвящения, подобную той, от которой Эдуардо уклонился в Лас-Хуарннгас. Это была хорошая практика для участников путешествия, но не то, что нам надлежало сделать; наблюдая за Эдуардо, я понял, что ему не удалось справиться с испытанием. Он упустил свою возможность. Вскоре одно за другим произошли два события, о которых следует рассказать. Наша группа собралась в Мачу Пикчу. Все прибывшие уже бывали здесь раньше. В возвышенном состоянии духа мы входили в руины через Врата Солнца. Эдуардо стоял сбоку, опираясь на резной церемониальный посох, а я замыкал шествие. Перед тем как войти, я остановился и улыбнулся ему. Он тряхнул головой, повернулся лицом к городу, торжественно выставил посох вперед и сделал первый шаг. На глазах всей группы крепкий шестифутовый посох, вырезанный в форме змеи из твердого дерева, треснул посередине, выскочил из рук Эдуардо и упал на землю. Эдуардо был глубоко потрясен случившимся. Я высказал предположение, что это может быть предзнаменованием, знаком того, что ему или нам не следует входить в руины. Он нетерпеливо махнул рукой, и мы вместе пересекли двор. Десять минут спустя возле Инги Хуатана с Эдуардо случилось то, что мы с врачом группы определили как эпилептический припадок. Он выкрикнул мое имя и упал лицом прямо на камни; его глаза страшно перекосились, лицо было сильно разбито, и если бы мы силой не затолкали ему в рот шелковый платок, он наверняка прокусил бы себе язык. Вдвоем с Эллиотом, нашим врачом, мы вынесли Эдуардо из руин и доставили вниз в гостиницу. Физически он вскоре восстановился, но я знаю, что эмоционально, психологически, духовно он нездоров и сейчас. — 180 —
|