|
Так вот, свои религиозные заслуги арии зачастую накапливали совершенно дикими, на взгляд современного человека, методами, среди которых многодневные голодания, обеты молчания и жизнь в абсолютной темноте являлись едва ли не самыми «мягкими» приёмами. Между прочим, Г.И.Гурджиев, перечисляя возможные принципы трансформации человека, а таковых он насчитывал четыре, — прежде трёх остальных, возможно, более поздних, указывал этот, назвав его путём факира. Таким образом, путь факира, по Гурджиеву, это — разжигание в своей психике особого рода душевного огня, «жара сердечного», при помощи добровольных страданий, нередко физических. Имеется в санскрите такое слово — «тапас». Пожалуй, всего точнее будет его перевести как внутренний накал, духовный жар. В Ригведе сказано: «Из пламени Тапаса рождены были порядок вещей и истина» («Ригведа» 10,190,1). Для большинства восточных мистических традиций — от классической йоги до различных течений и школ веданты, джайнизма или буддизма — тапас признаётся обязательным качеством послушника, которое следует всячески развивать. Последнее достигается просто. Например, возьмём тибетского юношу, которого ещё подростком родители определили в буддийский монастырь — случай самый заурядный. Питается он двумя-тремя горстками риса в день, спит в среднем часа по три, от силы по три с половиной в сутки, причём непременно на жёстком полу. На особ противоположного пола старается не смотреть, даже если и выпадет когда такая возможность (а коли и посмотрит, так ему же в итоге только хуже будет) — в общем, парень постоянно подвергается всевозможным лишениям, постоянно подавляет свои естественные желания, которые в юном возрасте — ого-го! И весь жар его хронического душевного неудовлетворения направлен на достижение целей, которые предлагают ему наставники. Конечно, данная схема идеальна. Но и настоящими магами даже на Востоке становятся далеко не все желающие — лишь те, что действительно идут на серьёзные жертвы и испытания. Именно это и называется у индусов накоплением религиозных заслуг. В тибетской традиции чуть ли не все исторические чудотворцы-налджорпа — а таковых там немало, только махасиддхов («великих чудотворцев», по-русски) канон насчитывает целых 84 персоны — в период собственного ученичества подвергались, по нашим меркам, прямо-таки чудовищным истязаниям. Те из вас, кто прочитал жизнеописания Наропы (на санскрите — Нароты), возможно, в кошмарных снах теперь видят его исхудалые руки с иглами под ногтями и слышат жуткий смех его великого и страшного учителя. В конце концов, раскройте биографию любого тибетского мистика — предположим, Миларэпы (Миларайпы), или даже самого Тилопы-бенгальца — и вы быстро убедитесь, что эта книга не годится для слабонервных. Однако уже само прочувствованное её прочтение будит в нас этот самый тапас. — 74 —
|