|
Было приготовлено место для трона Татевари. В качестве подушки было положено большое бревно, указывающее одним концом на Восток, откуда восходит солнце. На него положили множество бревнышек поменьше. Зажечь костер могли только уруквакаме Лусиано или маракаме Антонио, как старейшие в группе, либо их непосредственные помощники — Тамац Кахуллумари Мануэль или Татевари Хулио. Вот Антонио подходит к месту, где должен возгореться Татевари и прочувствованно произносит молитву, рассказывает о паломничестве, о том, каких усилий нам стоило добраться до Хумун Куллуаби. Он просит Татевари оставаться с нами и охранять нас во время этой ночи. В обмен он обещает кормить его и заботиться о нем, подносить ему зеленое дерево и пиноле[55]. Спускается ночь, и паломники продолжают есть пейот. Луны сегодня нет, царит кромешная тьма, разрываемая только светом Татевари, согревающего и защищающего нас. Большинство сидит вокруг огня, скрестив ноги и склонив головы на колени, почти касаясь подбородками груди. Хикарерос приступили к битве — они стремятся обрести новое зрение. Если им повезет, то сегодня они встретятся с Голубым Оленем. Песня Татевари
Я не знаю, что будет дальше — будем ли мы танцевать, или маракаме будет петь. Пока это неясно, и я прилег отдохнуть под мескито, положив голову на свой спальный мешок. Я смотрел на звезды и думал о своей жизни. О, моя жизнь! Как далека от меня ее повседневность, пусть она не была такой уж рутинной, все-таки временами она утомляла меня. Столько времени уходило на руководство группами, доклады на конференциях, лекции. Столько народу сочиняло обо мне всякие байки, высасывая их чаще всего из пальца! Как было хорошо тогда, когда никто не знал Виктора Санчеса, никого не заботила его судьба! А на самом деле только эта ночь знает мое подлинное “я”. Я стараюсь проникнуть в ее тайну, подслушать что-то о себе самом. Но, бесполезно. В таинстве этой ночи нет ответов на мои вопросы. Становится прохладно, я придвигаюсь поближе к Лигии и Луису Мануэлю и они согревают меня своим теплом, хотя мы даже не соприкасаемся телами. Никто не произносит ни слова — виррарика, похоже, спят, хотя я-то вижу, что это не так. Куда умчались их души? Насколько они далеки от нас? Я могу только надеяться, что когда-нибудь мне удастся догнать их и самому увидеть, куда они уходят и что делают там. Тут я вспоминаю о костре, хотя и не гляжу в его сторону, я чувствую его тепло и свет, несмотря на то, что нас разделяют двенадцать метров, они достигают меня. Спасибо тебе. Учитель Огонь! Да, виррарика знают, кого избрать себе в учителя — они предпочитают учиться не у людей, а у природы: Солнца, Огня. Ведь это старейшие, мудрейшие Силы, правящие миром — кто еще может сравниться с ними? — 97 —
|