|
— Мы ведь теперь братья, правда, Вик? — Да, Луис, мы братья! А когда мы успокоились, я высказал ему то, что понял только сейчас: — А что ты знаешь о падучих звездах? Ты знаешь, чем они хороши? — Чем же? — На самом деле, мы не должны слишком скорбеть о них. Ведь если жизнь их коротка, зато они так прекрасны, и свет их так ярок, что благодаря им наша жизнь становится хоть ненадолго светлее, хоть немного радостнее, пусть даже всего на миг? — Это верно! — Но есть и еще кое-что. — Что же? — Когда звезда исчезает, это не значит, что ее больше нет — просто мы перестаем ее видеть. Но она не исчезла совсем. Так что не грусти, Луис, твоя звезда не исчезла, просто она сияет теперь не здесь, а в другой части нашей прекрасной вселенной. Мы задумались о мире и о своей жизни: каждому приходится вести свою битву, и подчас весьма отличную от других... Лично я был счастлив, потому что ясно видел свой будущий путь — он пусть и не легок, но прекрасен и светел. Опекун
— Ты слышишь эту мелодию? — вдруг спросила меня Лигия, лежавшая слева от меня. — А верно! Какая прекрасная! — мы стали прислушиваться к ней, пока я не понял, что кто-то, должно быть, просто поет. — Кто же это поет? — спросил я. Так как все мы лежали, укутанные в одеяло и куртки, никому не хотелось подниматься, чтобы посмотреть — откуда же доносится эта мелодия? Мы стали обсуждать эту проблему вслух. Каждый высказывал свою точку зрения, и все они были различны. В конце концов, никто не признался в том, что это он поет. — Я знаю, кто это поет, — снова сказала Лигия. — И кто же? — Это виррарика по имени Мартин. — Как?... — Мартин, который должен заботиться о нас. Я слегка приподнялся и посмотрел налево. В самом деле, там сидел накрытый одеялом виррарика, сидел, закрыв лицо руками. На голове у него виднелась бейсбольная кепка и между ее козырьком и краем одеяла, укрывавшим его лицо, виднелись ярко сиявшие глаза. Мартин временами мог показаться самым бестолковым среди виррарика, например, он понимал по-испански, но сказать мог только несколько слов. Однако временами мне казалось, что он отлично понимает, что делает. — Мартин! Что ты тут делаешь? — спросил я его, но он не ответил — просто улыбнулся. — Он следит за нами, — сказала Лигия. — Он уже полчаса сидит тут и поет, наблюдая за нами. Они его специально послали сюда. — Это правда, Мартин? — но Мартин промолчал и снова улыбнулся. Поиски огня
Снова наступило молчание и мы вернулись в мир своих видений, а Мартин бесшумно растворился в темноте — так же незаметно, как и появился. Мы даже не заметили, как он исчез. Примерно через час Рене сказал: — 100 —
|