|
Когда мы приземлились в аэропорту Ле Бурже, уже начало светать. Мы могли сесть на более удобный воздушный аэропорт, парящий над Елисейскими полями, но там нужно было запрашивать по радио разрешение на посадку, а это могло бы навести на наш след репортеров. Вместо этого мы заказали воздушное такси из Ле Бурже до центра и прибыли в город уже через двадцать минут. Теперь нас было пятеро, и случайно опознать нас стало практически невозможно. Подключившись к сознанию друг друга, мы воздвигли непроницаемую стену, способную отвести в сторону внимание всякого, кто мог бы на нас взглянуть. Люди смотрели на нас, но нас не видели. Опознать предмет или слово можно только после того, как его воспримешь (вам это должно быть понятно, если вы когда-нибудь пробовали читать, думая о чем-то другом). Большинство предметов, которые видит человек, его сознание просто не регистрирует, потому что они его не интересуют. Нам нужно было сделать так, чтобы внимание любого случайного прохожего не могло за нас «зацепиться»; по такому же принципу действует всякий, кто сует собаке в пасть палку, чтобы та его не укусила. В результате, идя по Парижу, мы были практически невидимы. Мы могли надеяться только на то, чтобы застать Рибо врасплох. Если паразиты следят за нами, они постараются, чтобы мы никогда не добрались до Жоржа Рибо: для этого им достаточно предупредить его за несколько часов до нашего прибытия. С другой стороны, прошлой ночью они потерпели чувствительное поражение и, возможно, испытывают растерянность. На это мы и надеялись. Чтобы узнать, где его искать, нам достаточно было заглянуть в брошенную кем-то газету: Рибо теперь сделался такой знаменитостью, какой раньше никогда не рассчитывал стать. В «Пари-Суар^ мы прочитали, что он находится в клинике Кюрель на бульваре Осман, куда его поместили по поводу каких-то нервных припадков. Нам было ясно, что это означает. Теперь предстояло применить силу, хотя мысль об этом все еще вызывала у нас отвращение. Клиника оказалась маленькая, и проникнуть туда незамеченными мы не могли. Сонный сторож неохотно выглянул из своего угла, и пять невидимых воль вцепились в его сознание куда крепче, чем могли бы вцепиться в него пять пар рук. Он уставился на нас, разинув рот и не понимая, что происходит. Флеиш-ман тихо спросил его: — Вы знаете, в какой палате Рибо? Тот ошеломленно кивнул — нам пришлось немного ослабить хватку, чтобы позволить ему сделать даже это. — Проведите нас к нему, — сказал Флейшман. Сторож нажал на кнопку, отпиравшую дверь, и повел нас внутрь. К нам подбежала дежурная сестра: — 90 —
|