Шаманка

Казалось, чем больше меня учили, тем меньшими были результаты. Я начала сомневаться во всем. Мои первые попытки расставить силки оказались очень неуклюжими. В половине случаев они захлопывались сами по себе, в другой половине они не сработали бы, даже если бы на них наступил медведь.

—Я хочу, чтобы ты расставила силки на водопое у Ручья Мертвеца, — сказала мне Агнес.

Как только мы приблизились к месту водопоя, Агнес оттолкнула меня назад.

• Что ты делаешь неверно? — спросила она. Я задумалась.
• Не знаю, — призналась я наконец.

—Куда дует ветер? Ты должна приблизиться к водопою так, чтобы твой запах не разносился через тропу, — ты должна зайти с подветренной стороны. Мы же подошли к тропе не с той стороны.

—Действительно ли животные способны так хорошо чуять запахи, Агнес?

—Люди воняют. А эти звери знают человеческий запах очень хорошо.

Мы с Агнесс побрели вверх по течению ручья. Я поставила силки у самого края воды, а Агнес натерла их кожаные части пахучими листьями.

— Это маскировка, — сказала она, — листья маскируют твой запах. Но где же приманка?

Приманкой должна служить вода.

Да, для этих силков приманкой является вода. Но попадется ли что-либо в них?

— Не знаю.

Н ет, не попадется, — тут же ответила Агнес, указывая на силки. — Петля слишком широка. Будь она нужного размера, ты еще бы могла на что-то надеяться. А вот старого койота ты не поймаешь ни в какие силки. Старые хитрецы знают, как приносить жертву. Они притворяются, что устремляются к водопою, и молодые койоты тут же следуют их примеру, стараясь догнать и опередить стариков. Их губит жадность.

Когда расставляешь силки, всегда следует помнить о приманке. В данном случае приманкой является вода. Сюда дичь влечет жажда. Если ты научишься использовать нужную приманку, то сможешь поймать любое существо. Лишь бы силки были правильно подобраны и поставлены. Сперва изучи характер того животного или существа, на какое собираешься охотиться.

Обучение охоте и разным ее премудростям занимало все мое время. Агнес обладала неисчерпаемыми знаниями о дикой природе и делилась ими со мной при помощи совершенно варварских методов. Она заставляла меня ходить на цыпочках по крыльцу, пока я не научилась делать это совершенно бесшумно. Мне потребовалось три дня упорного труда> чтобы изучить каждый дюйм крыльца. Наконец я смогла передвигаться по крыльцу почти во всех направлениях, не издавая ни малейшего звука.

Агнес заявила, что я слишком «созерцательна», что мне следует научиться быть более агрессивной. Все время я проводила под открытым небом и возвращалась в дом лишь ночью. Порой мне казалось, что Агнес скорее экспериментирует со мной, чем учит меня. Иногда она прятала от меня пищу и воду и заставляла трудиться — рубить дрова или носить камни — без какой-либо видимой причины. Разговоры сводились к отрывистым командам. Я перестала спорить с ней: вживаясь в роль прилежной ученицы, старалась впитать в себя как можно больше знаний.