Лекции и интервью

К. К.: Дон Хуан утверждал, что умереть как умирают маги означает перенести самосознание на непостижимый для линейного разума план. Умереть, отдав себя огню изнутри , равнозначно превращению всего нашего физического существа в осознание существования. Дон Хуан умер именно так, достигнув того, что маги называют полной свободой. Осознание бытия, расширенное за счет вклада нашей физической части, достигает неописуемых уровней. Свобода для мага — это свобода воспринимать мир, как воспринимают его существа всеобъемлющие[15], а не как люди-обезьяны, скованные социализацией и синтаксисом.

В.: И куда ушел дон Хуан, если только возможно это описать каким-либо образом?

К. К.: Кэрол Тиггс и Флоринда Доннер-Грау уверяют, что знают о происходящем с доном Хуаном. Их идея заключается в том, что он и остальные маги, сопровождающие его, оказались плененными в одном из состояний мира, которое маги называют «луковыми чешуйками». Они утверждают, что дон Хуан не смог вырваться из мира, который является двойником нашего, мира неорганических существ, вследствие того, что, хотя он был абстрактным человеком, его группа состояла из очень конкретных практикующих. Они говорят, что, если бы степень абстрагирования этих практикующих была выше, осознание всех спутников дона Хуана достигло бы в своем рывке гораздо большего. Возможно, осознание дона Хуана застряло где-нибудь там, где он не желал оказаться, в состоянии, не свойственном его темпераменту. Как бы то ни было, Нагваль способен преобразовывать ситуации в зависимости от многочисленных обстоятельств. Единственное, что существует для Нагваля, — это борьба. Нагваль понимает, что он именно там, где и должен быть, — и оттуда продолжает свой путь.

В.: Означают ли ваши неоднократные утверждения, что вы — последние и что с вами прекращает существование ваша линия, что завет дона Хуана будет утрачен навсегда?

К. К.: Действительно, мы завершаем линию дона Хуана. Но дон Хуан хотел, чтобы я трансформировал эту негативную ситуацию в нечто очень позитивное, добившись того, чтобы идея свободы стала всеобщим достоянием. Если бы это стало возможным, его линия не прекратила бы своего существования. Напротив, число следующих ей было бы огромным. Желание мое, чтобы это произошло, очень сильно, а мое намерение — безупречно. Могу сказать лишь, что я отчаянно надеюсь, что это произойдет, но все — в руках духа и нашей собственной безупречности. Несомненно, нечто побуждает нас к тому, чтобы мы завершили этот путь, как дон Хуан, отдав себя огню изнутри. Мы не желаем оказывать этому какое-то сопротивление. Мы хотим предложить достаточно значимый аргумент, чтобы получить возможность продолжить нашу работу, располагая для этого необходимым временем.