|
Каковы бы ни были варианты ответов на эти вопросы, достоверно одно: нет никакого сомнения в том, что существует Кастанеда или, по крайней мере, человек с таким именем. Этот дочерна загорелый антрополог, кстати, весьма общительный, живет и здравствует в Лос-Анджелесе; его окружают вполне конкретные доказательства его собственного существования — такие, как микроавтобус «фольксваген», кредитная карточка «Мастер Чардж», апартаменты в Вествуде и бунгало на берегу моря. Вполне осязаемой является и его известность. В последнее время ему гораздо тяжелее преподавать и читать лекции, особенно после инцидента, происшедшего в прошлом году в студенческом городке Калифорнийского университета. Тогда некий профессор по имени Джон Уоллес, раздобыв ксерокопию книги о путешествии в Икстлан, соединил ее с кое-какими заметками, оставшимися после семинара Кастанеды о шаманизме, и предложил эту бессовестную компиляцию журналу «Пентхауз». Это настолько возмутило Кастанеду, что он отказывается даже от самых выгодных предложений выступить с лекциями. Сейчас он живет «насколько возможно недоступно» в Лос-Анджелесе, время от времени «подзаряжаясь» в месте, которое они с доном Хуаном называют «местом Силы», — на вершине горы к северу от Малибу. Там, на горе из валунов выложен круг; внизу расстилаются бескрайние просторы Тихого океана. До сих пор Кастанеде удавалось отказываться от бесчисленных предложений кинематографистов. «Не хочу, чтобы дона Хуана играл Энтони Куин», — сердито объясняет Кастанеда. Любой, кто попытается проникнуть в детали жизни Карлоса Кастанеды, очень быстро запутается в невероятной паутине противоречий. Конечно, для поклонников это не имеет особого значения. «Давайте посмотрим на вопрос со следующей точки зрения, — говорит один из них. — В одном случае Карлос говорит истинную правду как о себе, так и о доне Хуане. При этом он безусловно является величайшим антропологом. Если же все это лишь правда воображения, значит, Кастанеда — не менее великий писатель. Следовательно, так или иначе, победа за Карлосом». Безусловно, этот человек — загадка из загадок; но при этом его произведения неизменно блестящи. Книги Кастанеды обладают описательной мощью, которой не найдешь ни в каких других трудах по антропологии. Весь пейзаж повествования, с органными кактусами, застывшими лавовыми потоками на скалах мексиканской пустыни и убогим убранством хижины дона Хуана, становится реальным. Этот необычный мир прорисован настолько детально, что его впору сравнить, скажем, с фолкнеровским графством Йокнапатофа. Во всех своих книгах — и в особенности в «Путешествии в Икстлан» — Кастанеда заставляет читателя физически ощущать напор таинственного ветра, серебристый шорох ночной листвы, напряженное внимание охотника, следящего за малейшим шумом или запахом, грубую основательность индейского жизненного уклада, первобытный аромат текилы, острый и терпкий привкус пейота, пыльную кисею внутри машины и величие полета ворона. Эта «постановка» воплощена с потрясающей точностью; она наполнена дыханием анимизма. И она неплохо контрастирует с необычайно странными событиями, происходящими в ней. — 3 —
|