|
Трудно поверить, что испытывающий чувство неполноценности человек способен безупречно использовать силу. Ощущая себя жертвой обстоятельств, такой человек естественным образом становится подозрительными замкнутым, а вскоре начинает считать, что его оскорбляют или атакуют. Когда человека атакуют, сила самосохранения проявляется совершенно непроизвольно и, даже не задумываясь об этом, человек автоматически выбирает некую форму самозащиты. Само по себе это совсем не плохо, однако человеку следует чрезвычайно внимательно оценить свои определения нападения и самозащиты – не столько на физическом уровне, на котором они вполне очевидны, сколько на более тонких уровнях эмоций и мыслей. То, что большинство людей считают нападениями, обычно представляет собой не что иное, как отражение их собственного чувства неполноценности; однако, чувствуя себя обиженными и оскорблёнными, такие люди импульсивно мстят за обиду. Очевидно, что в подобных случаях месть совершенно неуместна, и всё же человек, считающий, что его атакуют, оправдывает свои действия самозащитой. Месть в таких случаях не только недопустима, но и, в большинстве случаев, намного превосходит те меры, какие можно было бы считать обоснованными даже в случае подлинного нападения. Любой оказывающийся под атакой человек использует для самозащиты все имеющиеся у него возможности; к счастью для всех, в распоряжении обычного человека нет ничего особого, кроме определённых форм физической или словесной мести – в результате, наносимый им урон намного меньше того вреда, какой мог бы принести человек, обладающий подлинной силой. Причина того, что большинство людей не распоряжаются силой, заключается в том, что им не хватает личной силы, чтобы выдержать битву против силы. Сходным образом, единственной причиной поражения воина в битве против силы является то, что, несмотря на достаточный объём личной силы для того, чтобы начать битву, её не хватает, чтобы помочь ему преодолеть чувства неполноценности и собственной недостойности. Такой воин с радостью сдался бы своему врагу, надеясь, что так он сможет сделать силу своим союзником и вместе они разрушат все преграды и достигнут свободы от преследований. Как ни печально, это очень, очень далеко от истины, так как воин, сдающийся силе, в действительности представляет собой жалкое создание, не способное принять принадлежащие ему от рождения ценность и достоинство. Такие воины быстро обнаруживают, что, несмотря на всю их силу, всегда находится некто, кто, как им кажется, бросает им тот или иной вызов, а также такие люди, сила которых намного больше. Вследствие этого они стремятся либо усилить собственную власть, либо уничтожить соперников. Для таких воинов сила становится не союзником, а, напротив, ужаснейшим препятствием. Для подобных сражающихся за превосходство воинов подлинная свобода остаётся туманной и неуловимой, а затем, по мере усиления сомнений и подозрительности, они начинают терять всякое чувство равновесия и меры. — 71 —
|