|
Кастанеда ответил нам, что судя по размерам того, что они видели, это могло оказаться даже планетой. - Там, в зените, словно бушует чудовищный ветер. - сказал он. Его ответ был кратким, и мы поняли, что Кастанеда не хочет много говорить об этом. Возможно, что он просто не может найти подходящих слов для того, чтобы выразить то, что они видели. Как бы там ни было, очевидно, что эти видения, эти полеты вне тела, сновидения - это постоянная подготовка к тому финальному путешествию, к тому, чтобы прокрасться на цыпочках мимо Орла слева от него, к тому последнему прыжку, который мы называем смертью, к тому, чтобы закончить перепросмотр, к тому, чтобы человек мог сказать "я готов", и взять с собой все то, чем он является и ничего больше, чем то, что он есть. - Женщина-тольтек считает, что эти мои видения - это мои заблуждения, - сказал он. - Она считает, что таким образом я бессознательно пытаюсь прекратить свои действия, можно сказать, что таким образом я заявляю, что не хочу покидать мир. Женщина-тольтек также считает, что мое отношение к делу мешает Ла Горде совершать более насыщенные и продуктивные сновидения. Дон Хуан и дон Хенаро были великими сновидящими, они в совершенстве владели этим искусством. - Я удивлен тем, что никто не замечает, что дон Хуан - это выдающийся сновидящий, - неожиданно воскликнул Кастанеда. - То же самое можно сказать и о доне Хенаро. Он мог существовать в своем теле сновидения в повседневной жизни. - (Во всех своих книгах Кастанеда рассказывает о том, как "быть незаметным", как "оставаться незамеченным". Нестор также говорил, что дон Хуан и дон Хенаро всегда оставались незаметными в любой ситуации. Эти двое были непревзойденными мастерами искусства сталкинга. Ла Горда говорит о доне Хенаро, что большую часть времени он существовал в своем теле сновидения.) - Все что они делали, достойно похвалы, - с энтузиазмом продолжал он. - Я восхищаюсь тем самообладанием, контролем и спокойствием, которыми обладал дон Хуан. Про дона Хуана никогда нельзя было сказать, что он старый и дряхлый человек. Он не был похож на других людей. Здесь в колледже есть один старый профессор, который во времена своей молодости был уже знаменит и находился в расцвете своих физических и интеллектуальных сил. Теперь он дряхлый старик и еле ворочает языком. Про дона Хуана так никогда нельзя было сказать. По сравнению со мной он обладал огромными возможностями. В интервью с Сэмом Кином Кастанеда рассказал, что однажды дон Хуан спросил его, считает ли он себя равным ему. Хотя на самом деле он никогда об этом не задумывался, он снисходительным тоном сказал, - Да. - Дон Хуан с ним не согласился. - Я думаю, что мы не равны, - сказал он. - Потому что я охотник и воин, а ты больше похож на сводника. Я готов в любой момент подвести итог своей жизни. Твой маленький мир печали и нерешительности никогда не будет равен моему (Sam Keen. Voices and visions. стр. 122 (New York: Harper and Row, 1976)). — 29 —
|