|
В последующих главах мы будем изучать эти заменители изначального опьяняющего гриба нашей предыстории. К несчастью, это обозрение послужит лишь тому, чтобы подчеркнуть, как далеко отошли мы от первоначального динамичного равновесия партнерского рая. Алкоголь и мед.Мощный комплекс растительных психоактивных средств, который соединяет рубежи разделения культур, — это алкоголь. Алкоголь имеет корни в самом глубоком слое культуры Архаичного. Древние цивилизации Ближнего Востока занимались приготовлением пива; должно быть, на очень раннем этапе развития человеческой культуры, если даже не раньше, было отмечено опьяняющее действие забродившего меда и фруктовых соков. Мед — субстанция магическая, вещество, во всех традиционных культурах используемое для лечения. Как мы уже видели, он использовался для сохранения и тел умерших, и грибов. Медовый напиток, то есть забродивший мед, видимо, был освежающим, восстанавливающим силы средством у индоевропейских племен. Эту культурную характеристику они разделяли с потребляющими грибы скотоводческими племенами древнего Ближнего Востока. Одна из самых удивительных наскальных росписей, обнаруженных в Чатал-Хююке, вне всяких сомнений изображает жизненный цикл и метаморфозы медовых пчел (илл. 9). Илл. 17. Пчелоголовые танцующие богини. С золотого кольца, найденного в Исо-пата близ Кносса. Они имеют головы и руки насекомых. Из книги Марии Гимбутас “Богини и боги старой Европы”. Рис. 146, С. 145. Широко бытовавшее в классическом мире убеждение, будто пчелы произошли из туш скота, приобретает больший смысл, если его рассматривать как попытку связать пчел (как источник меда и вытесняющего его опьяняющего снадобья — медового напитка) со скотом и более древним грибным культом. Возможно, что культы медового напитка и культы грибные, использовавшие мед для хранения, развивались в тесной связи друг с другом. Мед тесно связан с обрядами Великой Богини в архаической минойской цивилизации и является выделяющимся мотивом в мифах, касающихся Диониса (илл. 17). Дионис, по словам римского поэта Овидия, открыл мед / Fasti III 736/, а священная площадка, на которой менады, его служанки, исполняли свой ритуальный танец, были залиты молоком, вином и “нектаром пчел”. Говорилось также, что мед капал с тирсов — жезлов, что носили при себе менады. Рассказывая о подношениях меда в минойской религии, Кереньи замечает: “Подношение меда, совершаемое “хозяйке лабиринта”, несет на себе стиль гораздо более раннего периода: того этапа, на котором минойская культура еще была связана с “эпохой меда”. / Carl Kerenyi. Dionysos: Archetypal Image of Indestructible Life, Bollmgen Series LXV (Princeton: Princeton University Press, 1976). p. 98/ — 107 —
|