|
Я выбрал Доминиканскую Республику: размер инвестиций там был двадцать пять тысяч долларов. Приехал специальный представитель и привез паспорта мне и заодно Елене, моей секретарше, которую я решил вывезти из России. Когда я уехал, Лена ушла с работы и жила на те деньги, которые я ей оставил. Друзья помогли ей получить визу в Швейцарию, чтобы она могла приехать ко мне… А я думал, что делать дальше. В конечном итоге все мысли сводились к одной: я устал, я не хочу ничего делать, потому что абсолютно уверен, что Ельцину и российскому парламенту осталось доживать какие‑то считанные дни… Мне хотелось одного — забыть обо всем, уйти на пенсию и заняться хозяйством где‑нибудь в Аргентине или Парагвае. При этом я нисколько не сомневался, что не сегодня‑завтра иммунитет будет с меня снят, меня арестуют здесь на следующий день, а потом посадят в «опечатанный» вагон и депортируют из страны. Я ждал очень серьезных провокаций. Но все же Бог миловал, и мне ничего не подбросили и даже не сообщили швейцарским властям, что я нелегально нахожусь в их стране. Теперь я понимаю, что так и было задумано. Все, что им было нужно, — знать, где я нахожусь, чтобы не упустить случая. Они ждали момента, который был совершенно четко определен: 19 августа 1991 года. Они были уверены в успехе переворота. И тогда я был бы немедленно арестован. Мне потом говорили люди — защитники Белого дома во время путча, которые видели списки для немедленного ареста. Моя фамилия стояла то ли восьмой, то ли девятой — после Ельцина, Силаева, Лужкова, Бочарова и еще нескольких человек… Я был им нужен как знаковая фигура, чтобы судить в моем лице кооперацию в России как явление. Меня забрали бы как международного спекулянта, привезли в Москву и судили в закрытом процессе. Приписали бы, наверное, не только криминал в Швейцарии, но и участие в рэкете, а может, и шпионаж в пользу американского империализма. И был бы желанный для Горбачева процесс «Об оскорблении чести и достоинства президента СССР», который бы я тоже проиграл. Я абсолютно до сих пор уверен в том, что если бы государственный переворот в августе 1991 года удался, Горбачев через недельку вернулся бы из Фороса. Конечно, он был в курсе событий и в последний момент просто «кинул» своих подельников, отрекшись от них. Сам же переворот был сделан этими людьми также глупо и бездарно, как они прежде руководили страной. Когда я смотрел по телевизору на дрожащие руки Янаева, якобы организатора переворота, то понимал, что он был всего лишь пешкой, которой Горбачев по недоразумению поручил заняться переворотом… — 153 —
|