|
К тому времени я уже остался фактически один: Писаренко ушел два месяца назад, последней из «Техники» уволилась бухгалтер… Мне ничего не оставалось делать, как обжаловать этот документ и подать арбитражный иск к Минфину СССР. Я потребовал компенсации за незаконно замороженные счета и нанесение убытков из‑за остановки работы кооператива. В успех дела верилось, мягко говоря, с трудом, но я смотрел на этот иск в основном как на возможность потянуть время перед моим арестом… Но случился невероятный прецедент. Впервые в советской истории какой‑то «лавочник, колбасник, кооператор» осмелился подать в суд на Министерство финансов СССР! Поскольку главный арбитр СССР от греха подальше сбежал в отпуск в Сочи или Ялту, рассмотрение дела было поручено его заместителю Валерию Гребенникову — человеку молодому: и очень активному. Он сразу пригласил на допрос и меня, и самого Протасова из КРУ Минфина. Едва войдя в кабинет, Протасов, красный от негодования, начал возмущаться: — Разве вам не даны четкие указания закончить к черту эту бодягу? На каком основании вы отрываете меня от работы? Я — главный ревизор КРУ Минфина СССР! А кто этот ваш Тарасов? Какой еще допрос вы мне собираетесь учинять? И тут Гребенников совершенно спокойно говорит: — Вы находитесь в кабинете заместителя главного арбитра Советского Союза, и вопросы здесь имеет право задавать только один человек — я сам! Еще раз повысите голос — я вызову охрану! Вам ясно? Садитесь! Он продержал нас с усмиренным Протасовым два с половиной часа, досконально выясняя, что, как и на каком основании проверяла его комиссия. Требовал предъявить письменные доказательства и поручения, которых у Протасова просто не было. До меня дело так и не дошло: я сидел, совершенно обалдевший, и слушал этот допрос… В результате через неделю Гребенников вынес такое решение: деятельность кооператива «Техника» остановлена незаконно, и Минфин СССР должен вернуть кооперативу сто миллионов рублей нанесенного убытка! Получив этот фантастический документ на руки, я разом перестал бояться ареста и грядущего расстрела. Даже то, что вскоре дело направили в арбитраж на пересмотр, не убавило моего оптимизма. Уже впоследствии я видел у Гребенникова жалобу, которую Протасов с Гостевым адресовали лично Рыжкову. Там стояла резолюция первого зама председателя Совета Министров Воронина: «Решение арбитражного суда — пересмотреть! Разобраться в деле детальней!» Но надо же такому случиться: в день, когда снова должно было разбираться мое дело, главный арбитр опять слегка приболел от греха подальше, и оно опять попало Гребенникову. И тот оставил решение арбитража в силе! — 113 —
|