|
Уже на следующий день от меня отвернулось множество людей. Со мной перестали общаться в Моссовете: Громину я звонил по десять раз, но он не подходил к телефону. О том, что кто‑нибудь поддержит в Моссовете, и думать было смешно. В одно мгновение я стал каким‑то политическим прокаженным… А дальше посыпались письма. По‑моему, за несколько недель их было получено несколько десятков тысяч. Пришлось создать во «Взгляде» специальную команду, которая сортировала письма на «за» и «против». В итоге оказалось, что сомневающихся просто нет! Было два огромных мешка, по весу практически одинаковых. В письмах из первого мешка требовали немедленно расстрелять товарища Тарасова без суда и следствия, чуть ли не на Лобном месте, прямо на Красной площади! Авторы писем из второго мешка утверждали, что товарища Тарасова нужно было немедленно поставить вместо Николая Рыжкова — председателем Совета Министров… Передачу обсуждали везде: в трамваях, в поездах, на кухнях, в рабочих коллективах. Общественное мнение разделилось ровно пополам, и это тоже случилось впервые в истории СССР! Нас тут же стали осаждать толпы иностранных корреспондентов. Появилось Ассошиэйтед Пресс, агентство «Асахи», какие‑то английские, американские издательства, японские газеты — в общем, тихий ужас! Французский канал «Антенн‑2» немедленно стал снимать обо мне фильм… Журналисты караулили меня везде, с утра до вечера. Проверяющие, видя такой поток иностранных средств массовой информации, пробегали мимо камер и фотоаппаратов в наш офис, прикрывая лица воротниками и газетами, и запирались там на ключ. А я завелся и стал давать интервью, тем более что делать особенно было нечего. Кооператив уже давно не работал, мы практически самораспустились… * * *Неожиданно со мной захотели встретиться некоторые очень высокопоставленные лица. Даже в Кремль пригласили, к члену ЦК, курировавшему внешнюю торговлю. Он занимал такой же кабинет, как и сам Горбачев, только этажом пониже. К этой встрече я подготовил огромное количество бумаг, где показывал всю выгодность для страны игры на разнице цен. Более того, я привел уникальную информацию, добытую нами в разных регионах СССР. Там были адреса заводов, наименования продуктов и ценнейших отходов производств, никому здесь не нужных, но их можно было вывезти за границу, а в обмен получить товары, по нашим приблизительным расчетам, на три миллиарда долларов! Причем товары эти никто в России не производил, и все они назывались популярным тогда словом «дефицит». — 110 —
|