|
Выслушав мой доклад, Иванов дал команду офицерам штаба обзвонить ближайшие аэродромы и предложил: – Поехали в столовую! К утру все прояснится. Теперь тебе полегче будет – прибыл Соколов с курсов. А ты перейдешь к своим обязанностям, будешь заместителем у него. Как обрадовало меня это сообщение. Анатолий Соколов опытный командир эскадрильи. С ним считается даже командование дивизии, не то, что со мной, исполняющим обязанности. Жаль, что к его возвращению с курсов мы столько ему бед преподнесли. В столовой собрался весь летный состав, только из нашей эскадрильи пилотов было маловато. Увидев меня, Соколов подошел и, улыбаясь, поздоровался. – Ты что, не рад моему прибытию в полк? Что такой расстроенный? – спросил он. – Вот ваше прибытие только одна радость и есть среди кучи неприятностей. – Что случилось? – Рассказывать долго. Сегодня день сплошных неудач в эскадрилье. В общем, черная пятница. Кратко обрисовал события сегодняшнего дня, сказал и об отрыве от группы Фигичева. – Не переживай. На войне всякое бывает. Звено найдется, а винты самолетов не сложно отремонтировать. Завтра будет на чем воевать. Мимо стола проходил командир третьей эскадрильи Степан Назаров. Остановился, тепло поздоровался с Соколовым. Потом кивнул на стол и с усмешкой сказал: – Ситуация! Два командира одной эскадрильи спокойно «заправляются», а летчики, бедолаги, сидят где-то у своих поломанных самолетов. – Слушай, Степан! Прекрати подначку! – опередив меня, оборвал его Соколов. – Да я же пошутил… – Война – не комедия! Вот место Семенова. А он сегодня погиб в бою, – добавил я. – Прошу извинить меня. О Семенове я ничего не знал. Вскоре Назаров отошел. Мы разговорились с Соколовым. – Здравия желаем, товарищ старший лейтенант! – раздались голоса Дьяченко и Лукашевича. – Поздравляем вас с окончанием курсов и возвращением в полк! – Здравствуйте! Рад вас видеть! Садитесь за стол, – по-дружески предложил Соколов. – С курсов я сбежал. Все воюют, а мы там методику организации летной работы изучаем. – Панкратов тоже вернулся? – поинтересовался я. – Нет. Его оставили инструктором летной подготовки курсов. – Жаль! Он сейчас так нужен здесь. Здоровый парень и отличный летчик, – с сожалением произнес я. В тот момент я и не мог предвидеть, что через несколько дней и второй мой близкий Друг, Панкратов, разобьется на УТ-1, сорвавшись в штопор при посадке. Потом я обратился к Дьяченко: – Ты меня чуть заикой не сделал. Я кричал тебе, чтобы ты прыгал. Чуть не надорвал голос. Что с тобой произошло? – Сплошной ужас. Когда мы сбили по бомберу, я увидел, вы снова пошли в атаку. Ну и я за вами. Только прицелился, как слышу взрывы в хвосте моего «мига». Нырнул со снижением влево и вижу, как Лукашевич прошил кабину атаковавшего меня «мессера». Беру ручку управления на себя, а она болтается впустую, как собачий хвост. Решил прыгать, а фонарь не открывается. Земля все ближе. Ну, думаю, Леня, пришел тебе конец! В последний раз поцелуемся с землей и – поминай как звали! Но тут и вспомнил о триммере руля глубины. Перевел его на себя. «Миг» вышел из пикирования над самой землей. Сижу и не пойму – над Молдавией я или на том свете. Никак не решу – плакать мне или смеяться. — 42 —
|