Отодрали присохшую марлю, промыли раны на лбу и удалили кусочки стекол от разбитых летных очков. – Вам надо ложиться на лечение, а то можете потерять глаз. – Не могу, доктор! У госпиталя стоит самолет, бросать его нельзя. Да и убираться отсюда надо побыстрее. – Я что-то вас не пойму! Пришлось кратко рассказать об обстановке. Врач расспросил, как я получил ранение. Выслушав, распорядился перевязать и сделать укол от столбняка. Медицинские сестры, делая перевязку, обмолвились, что вчера к ним тоже доставили раненого летчика. Он сел около Полог. – Как его фамилия, где он сейчас? – спросил я. Одна из сестер пошла посмотреть книгу раненых в приемном отделении. – Это был младший лейтенант Комлев, – сообщила она. – Вечером его отправили в тыл. – Вы что, знаете его? – спросил врач. – Это мой напарник. Выходит, обоим нам со Степаном досталось. – Ваш товарищ был легко ранен и послушался нас, поехал подлечиться. А вы упрямы и не хотите лечь,– упрекнули меня. – Не могу, доктор! Надо самолет спасать, да и самому отсюда выбираться быстрее. Вам также не советую здесь задерживаться. Танки обходят Пологи. – Ждем, когда вернется транспорт, увезший раненых вчера. Мы должны увезти всех, кто попал в госпиталь. Не бросать же их. Я еще раз посоветовал медикам принять срочные меры к вывозу раненых и эвакуации госпиталя. В те минуты и не предполагал, что мой совет, как и мой отъезд, уже запоздали. Вернувшись к самолету, увидел, что у сопровождающих меня бойцов удрученное настроение. – Что случилось? Садитесь в машину и поехали! – А куда ехать? Говорят, восточнее прорвался противник! Там дороги танками перерезаны, – сообщил сержант. – Откуда у вас такие сведения? – Машины оттуда вернулись. Солдаты рассказали,, как они напоролись на танки и едва спаслись, – указал сержант на автомобили, стоявшие на площади. Они появились, пока я был на перевязке. Сообщение обескуражило. Если танки противника в районе Куйбышева перехватили дорогу в Володарское, то куда же ехать? Оставался пока открытым путь на юг, к Азовскому морю. Туда, возможно, не успели дойти передовые части врага. Думай не думай, а выход один. Решаю ехать на юг. Чем скорее мы проскочим к морю, тем больше надежды встретить там отступающие от Мелитополя войска и пробиться с ними на Мариуполь. – Садитесь в машину! Заводи! – дал распоряжение своей малочисленной команде. Водителю указал дорогу, по которой лежал наш путь. Везти самолет со снятыми крыльями было удобнее. Меньше мешал встречный и попутный транспорт. В этой относительно спокойной обстановке невольно задумался над причинами неудачи в последнем полете. Как это мы не заметили нападения «мессершмиттов»? Комлев, ответственный за поиск противника в воздухе, просмотрел их. Но в этом виноват и я. Слишком понадеялся на напарника, не учел его малый боевой опыт. При нападении истребителей противника поведение ведомого было неправильным. Вместо того, чтобы предупредить о «мессерах», держаться около меня, он решил уйти на восток. При этом не использовал форсаж мотора и позволил вражеской паре себя догнать. С подобными ошибками в боевом полете у слабо подготовленного технически и тактически пилота мне уже приходилось встречаться не раз. Теперь их допустил Комлев. — 109 —
|