|
погубить Стаю! Четыре тысячи чаек, перепуганные невиданным зрелищем, кричали: ДЬЯВОЛ! - и этот вопль захлестнул стаю, как бешеный ветер во время шторам. С горящими глазами, с плотно сжатыми клювами, одержимые жаждой крови, чайки подступали все ближе и ближе. - Флетчер, не лучше ли нам расстаться с ними? - спросил Джонатан. - Пожалуй, я не возражаю... В то же мгновенье они оказались в полумиле от скалы, и разящие клювы обезумевших птиц вонзились в пустоту. - Почему труднее всего на свете заставить птицу поверить в то, что она свободна, - недоумевал Джонатан, - ведь каждая птица может убедиться в этом сама, если только захочет чуть-чуть потренироваться. Почему это так трудно? Флетчер все еще мигал, он никак не мог освоиться с переменой обстановки. - Что ты сказал? Как мы здесь очутились? - Ты сказал, что хочешь избавиться от обезумевших птиц, верно? - Да! Но как ты... - Как все остальное, Флетчер. Тренировка. К утру Стая забыла о своем безумии, но Флетчер не забыл. - Джонатан, помнишь, как-то давным-давно ты говорил, что любви к Стае должно хватить на то, чтобы вернуться к своим сородичам и помочь им учиться. - Конечно. - Я не понимаю, как ты можешь любить обезумевшую стаю птиц, которая только что пыталась убить тебя. - Ох, Флетч! Ты не должен любить обезумевшую стаю птиц! Ты вовсе не должен воздавать любовью за ненависть и злобу. Ты должен тренироваться и видеть истинно добрую чайку в каждой из этих птиц и помочь им увидеть ту же чайку в них самих. Вот что я называю любовью. Интересно, когда ты, наконец, это поймешь? Я, кстати, вспомнил сейчас об одной вспыльчивой птице по имени Флетчер Линд. Не так давно, когда этого самого Флетчера — 139 —
|