Методы структурной психосоматики

Ребенком подобная ситуация воспринимается как сильный удар, в том месте, куда был ориентирован вектор внимания, возникает силь­нейший мышечный спазм, зажим.

Спустя много лет на одном из семинаров М. предъявил проблему такого рода: «Почему-то в те моменты, когда мне особенно хорошо, вдруг возникает крайне неприятный холодный комок внизу живота. Мне сразу же становится очень плохо. Я не знаю, откуда взялся этот комок и что с ним делать». Разумеется, о произошедшем на берегу моря многие годы назад М. не помнил, ситуация забылась, но осталась психосоматическая память о ней. Глубинная часть этого следа оказа­лась вне зоны осознания, периферия же приняла характер телесного страдания, провоцируемого рядом жизненных ситуаций и сказываю­щегося на всем психосоциальном статусе М., на модели его повсе­дневного поведения, успешности целого ряда аспектов и т. д. Со вре­менем конкретный эпизод генерализовался на очень многие контек­сты, мешая получать удовольствие в самых различных случаях. Мож­но сказать, что у М. выработались патологические навыки отреаги-рования в целом классе ситуаций, связанных с удовольствием, радо­стью, наслаждением, гедоническими эмоциями и т. п. Это мы и называем патологической стратегией. Периферически такая стратегия проявляется в целом ряде феноменов. Наиболее очевидны телесные - в данном случае первичный спазм в конце концов превратился в мощ­нейший зажим на животе, к которому практически невозможно было прикоснуться. У М., по существу, было только два варианта: либо по­лучать удовольствие, а потом испытывать боль, либо запретить себе вовсе испытывать удовольствие. Что он, в основном, и делал. Таким образом, М. был вынужден существовать в тесных рамках самоогра­ничений поведенческого, эмоционального, социального характера - это также было следствием сформировавшейся патологической страте­гии, следствием способа избежания ее болезненного развертывания.

На данном этапе анализа все представляется достаточно ясно. Речь идет о психотравме, подробно описанном и детально изученном явле­нии, которое со времен Фрейда успело стать «общим местом» психо­логической науки и даже массового сознания - о травматическом опыте. Уже упомянутый нами Р. Дилтс называет опыт такого рода «импринтом» (т. е. «запечатлением»; термин восходит к классическим работам Конрада Лоренца, посвященным поведению животных). В его формулировке это - значительное событие из прошлого, на основе которого основано убеждение или ряд убеждений. Подобный детский опыт, как правило, забывается (вытесняется), но, одновременно, гене­рализуется (обобщается) на сходные контексты.