Хрестоматия по нейропсихологии

Дж.х.джексон о природе двойственности мозга1

В большинстве случаев поражение зоны полоса­того тела левого полушария мозга разрушает речь, а идентичное поражение правого полушария речь не затрагивает. Читатель может заметить, что мы не называем точно то место мозга, поражение которо­го вызывает потерю речи. Хотя я признаю, что зад­няя часть третьей фронтальной извилины является зоной, чаще всего пораженной при нарушении речи, я не локализую речь в такой маленькой мозговой зоне.

Локализовать поражение, разрушающее речь, и локализовать саму речь — это разные вещи. (...)

Хотя на первый взгляд это может показаться парадоксальным, я предполагаю, что потеря речи вследствие повреждения только одной половины мозга — левой — убедительно доказывает, что при использовании слов мозг является функционально двойным. Оба полушария не являются простыми дубликатами друг друга в отношении этой функции. Я надеюсь доказать, что, во-первых, две половины мозга являются сходными, так как каждая содержит процессы, относящиеся к словам, и, во-вторых, они не сходны в том смысле, что только левая половина принимает участие в использовании слов для речи, а правая половина — в «других процессах, в кото­рых используются слова». (...)

Мы говорим, что правое полушарие является полушарием, от которого зависит автоматическое использование слов, а левое полушарие — это полу­шарие, где автоматическое использование слов сли­вается с их произвольным использованием. Другими словами, правое полушарие — это такая половина мозга, которая обеспечивает автоматическое исполь­зование слов, а левое полушарие — и автоматичес­кое, и произвольное использование.

Уточним, что мы понимаем под речью. Гово­рить — это не значит просто произносить слова. Про­изнесение некоторого количества слов еще не образует речь. Говорить — значит формулировать предложения.

Воспринимать предложение и формулировать его — это вещи совершенно разные. Когда мы воспринимаем предложение, процесс его понима­ния идет полностью автоматически, и если мы слу­шаем, не задумываясь слишком глубоко, мы не можем не воспринять это предложение. Человек, который говорит какое-то предложение, дарит мне две вещи: он восстанавливает слова в моем мозгу и восстанавливает их в определенном порядке — вос­станавливает именно это предложение. Но если я говорю (...), я должен восстановить слова и поста­вить их в определенном специфическом для каждо­го данного предложения порядке. Тот, кто не способен говорить, может понимать предложения, но не может их формулировать.