|
Ш. проживал с женщиной, муж которой отбывал наказание в местах лишения свободы. У нее был свой дом, хозяйство, что было по душе Ш. Однако в доме К. проживал ее брат, неоднократно судимый и нигде не работающий, который говорил К., чтобы та выгнала Ш. На этой почве у Ш., как он сам высказывался, появлялся страх, его преследовала тревожность. По нашему мнению, основным криминогенным фактором в истории Ш., как и в первом случае, явилась демонстрация К. своей независимости. Вместе с тем восприятие этого фактора у Ш. иное, нежели у Х. Если Х. воспринимал семейную ситуацию как агрессивную, а избавление от психологической зависимости – убийство - проявилось у него как защитная реакция, то для Ш., как мы показали выше, концепция агрессивной среды не характерна. Следовательно, его действия не могут иметь смысла защиты от агрессии. Вот что показал сам Ш.: "Я хотел уйти от К., но я привык к дому, хозяйству, как-то был привязан к ней (заметим, что на первый план Ш. выдвинул свое благополучие, а затем уже и отношение к потерпевшей). Но К. меня все время попрекала тем, что живу в ее доме, требовала подчинения ей, иначе выгонит. В день убийства сказала, что я ей больше не нужен. Меня охватил какой-то страх. Стало больно за себя. После убийства я хотел утонуть, но подумал, что труп не найдут, и моя мать будет горевать. Прикладывал руку к электропроводке. Пытался повеситься на рукаве от рубашки. Если бы милиция не забрала, то повесился бы в туалете". Аналогию с раннесемейной ситуацией можно увидеть в том, что семья, в которой воспитывался Ш., была ориентирована на благополучие и достаток. Ш. все время стремился к этому и, как-будто бы его цель начала осуществляться. Однако действия К. перечеркнули весь смысл его существования. У Ш. появилась тревожность за будущее. Боязнь была снята уничтожением той, которая представляла собой серьезную угрозу его жизни и самоприятию. В этом, по нашему мнению, и заключается смысл совершенного Ш. убийства. Л. осужден в 1989 г. за убийство (мотив - ревность) к 9 годам лишения свободы в ИТК усиленного режима. Ранее был дважды судим за хулиганство. Убийство Л. совершил в 30-летнем возрасте. Из материалов дела усматривается, что он в течение 9 месяцев поддерживал фактические брачные отношения с Я. Примерно месяца за три до убийства Л. обнаружил у нее письма любовного содержания. Два раза заставал Я. с неизвестными ему мужчинами за распитием спиртного, которых затем избил. Хотел порвать отношения с Я., но она уговорила его остаться. Л. был очень привязан к ее дочери. В марте 1988 г. во время распития спиртного Я. сказала Л., что у нее есть мужчина получше, чем он. После этого Л. тут же хозяйственным ножом нанес Я. проникающее ранение в область грудной клетки, от чего она скончалась. — 17 —
|