|
Однако, даже чтобы определить такую "группу риска", социальную опасность каждого ее участника, не говоря уже о профилактической работе с ней, необходим индивидуальный подход к отдельной, составляющей группу, личности, а это невозможно без специального изучения наиболее важных личностных черт. Естественно, что для такой работы необходимы специальные (для сотрудников органов внутренних дел хотя бы самые общие) познания в области криминологии, психологии, психиатрии, медицины и ряда других наук. Для решения профилактических проблем нужно использовать как зарубежный, так и отечественный опыт, в том числе и давно забытый практикой: в 1923 г. в г. Москве был создан кабинет по изучению личности преступника и преступности. Данный кабинет находился у истоков отечественной криминологии, причем впервые не только в истории России, но и в мире он выступал как криминологическая клиника. Изучение преступности здесь впервые получило комплексный, системный подход. Кабинет проводил научные исследования, но в то же время разрабатывал и практические рекомендации по борьбе с преступностью. Вопросы личности преступника рассматривались с точки зрения его психофизических черт, как социально-биологической единицы, но с учетом социально-экономических условий жизни населения. И по тем временам это был передовой подход к изучению такого негативного явления, как преступность, поскольку тогда в изучении преступности преобладали психиатрические, антропологические, медицинские или вульгарные социологические подходы. Между тем как справедливо заметил один из основателей Кабинета М.Н. Гернет, и социологи, и психиатры шли разными дорогами, не замечая, как пути их скрещиваются 6). Комплексный системный подход, которым пользовались исследователи Московского кабинета, позволил им говорить о преступности как о социально-экономическом явлении, определить ее место среди других социальных явлений, ее соотношение с ними, и даже анализировать такие типические черты представителей различных видов преступности, которые давали возможность формировать "социальные типы" преступников. Такой подход, в частности, позволил им сделать довольно смелый вывод (учитывая тогдашнюю общественно-политическую ситуацию в стране) о детерминации психических аномалий социальными условиями. Е.К. Краснушкин писал об этом: "Так, естественным следствием нищеты и бедности... является голодание, истощение организма, приводящее к ослаблению и психику, в особенности, когда они падают на еще незрелый детский и юношеский организм. И не медики, а педагоги и социологи говорят, что дурное воспитание, беспризорность и т.д. уродуют характер ребенка, развивая в нем антисоциальные склонности, говорят о "социальной запущенности" ребенка, а это на нашем врачебном языке означает, что они делают его характер, его психику аномальными, они творят больные характеры, они порождают психопатов. Да и само так называемое наследственное вырождение, согласно современному научному пониманию его, не что иное, как продукт всей суммы указанных выше социальных болезней и социальных факторов. Наконец, годы войны и революции рассеивают метафизический туман в отношении действия на психику душевного потрясения и вскрывают в психогении (в болезнях, вызванных психическими причинами) физиологические материальные явления организма, оставляющие иногда стойкие психофизические изменения личности”. Далее, рассматривая преступность как болезнь, он замечает, что ее распространение, течение и характер подчиняются общим социально-экономическим законам и в этой связи к любому заболеванию требуется социальный подход, ни в коем случае не исключающий индивидуального изучения. Отсюда Е.К. Краснушкин выводит задачу пенитенциарного органа, актуальную, кстати, и сегодня: "Уметь приспособить каждого данного преступника к социальной жизни, исходя из индивидуальных возможностей его личности, вот конечная, и я бы сказал, психотехническая задача практического работника пенитенциарного дела". — 116 —
|