|
Учитель Вагнер, внешне производящий впечатление человека безмерно самоуверенного, преисполненного резкого, обидного презрения к людям, в течение нескольких лет вынашивает в своей душе жестокий обдуманный план мести своей прежней общине — Мюльгаузен, члены которой, как он думает, зловредными сплетнями разрушили его репутацию. В 1913 г. он, хорошо вооруженный смертоносными орудиями, нападает ночью на деревню, поджигает ее со всех концов, стреляет и убивает всех, кто только ему попадается. Как в своих драматических поступках, так и в данном случае он себя чувствует чем-то вроде мессии, преследуемым сверхчеловеком, карающим пошлость мира. Из психологического анализа явствует, что в 1901 г. в Мюльгаузене он тайно совершил содомистический эксцесс, из которого, благодаря тяжелым угрызениям совести, развился бред отношения всего к самому себе, заключавшийся в том, что он думал, будто его проступок был замечен и известен в Мюльгаузене и все говорят только об одном, маскируя свои шпильки. Всюду, куда он ни перебирался впоследствии, он усматривал те же намеки по отношению к себе, которые ему показывали, что жители Мюльгаузена распространили слух о нем даже здесь. Этот случай содержит в себе нечто типичное: глубоко в корне таится комплекс поражения и мучительное чувство вины, из которого во время десятилетнего развития личности возникает в качестве сверхкомпенсации сложная система мыслей величия, ненависти и наступательной мести, безмерное сверхраздражение самоощущения и стенически агрессивной жизненной установки. Порой грубый опасный бред ревности у пьяниц возникает подобным же образом из скрытого чувства собственной вины по отношению к женщине и из своей сексуальной импотентности; или же фанатическая жажда моральных поступков у некоторых основателей сект или хранителей природы берет свое начало из стенически сверхкомпенсированных сомнений, связанных со старыми «грехами юности» (онанизм и т. п.). Во многих случаях достаточно, однако, простого переживания по поводу насилия над собственным правом без чувства личной вины, чтобы началось экспансивное развитие. Нигде эта борьба за право не выступает так величественно и потрясающе, как в длинном и кровавом борении берлинского торговца Ганса Кольгазе (Михаэль Коль-газе в новелле Клейста), имевшем место в 1532—1540 гг. Кольгазе во время путешествия на Лейпцигскую ярмарку в октябре 1532 г. вступил в спор с людьми саксонского юнкера Цешвица. Саксонцы удержали у него две лошади, за возвращение которых требовали 5 грошей кормовых денег, но Кольгазе отказывал им в них. Тщетно вмешался в это дело курфюрст Бранденбургский, которого Кольгазе просил о помощи как своего сюзерена. Лошади тем временем погибли, Кольгазе вследствие затянувшихся переговоров был разорен. Тогда, в духе своего времени, он дал письменное объявление войны фон Цешвицу, а когда вмешался курфюрст Саксонский, то и ему тоже, и прошел, начиная с 1535 г., в течение четырех лет всю Саксонию, опустошая ее огнем. Тщетно пытался и Лютер стать посредником в этом деле. Кольгазе не успокоился до тех пор, пока наконец, побежденный курфюрстом Иоакимом, он не был схвачен и колесован. — 177 —
|