Книга самурая

Высказывания Цунэтомо дошли до нас только благодаря Тасиро Цурамото, записавшему содержание бесед, продолжавшихся между ними более семи лет. Сам же Дзете советует после прочтения всех одиннадцати книг бросить их в огонь.

Ренин Дайдодзи, не имевший ни господина, ни земли, не был обеспокоен судьбой какого-нибудь конкретного владения или клана, что способствовало широкому распространению "Будосесинсю" среди различных феодальных домов.

Мысли Цунэтомо не простирались дальше владений клана Набэсима. И более ста пятидесяти лет, вплоть до реставрации Мэй-дзи в 1868 году, "Хагакурэ" оставалось учением для избранных. Трудно сказать, что сильнее повлияло на это: или стремление Набэсима использовать наставления Дзето только для воспитания своих самураев, или же опасения о том, какую реакцию у сегу-ната вызовут призывы к беззаветной преданности дайме клана Набэсима, пронизывающие текст "Хагакурэ".

И Цунэтомо, и Юдзан задавались одним вопросом: "Как мы живем, как мы умираем?" В самом начале "Хагакурэ" есть изречение: "Я постиг, что Путь Самурая - это смерть", ставшее лозунгом летчиков-камикадзэ второй мировой войны.

Первая глава "Будосесинсю" начинается так: "Самурай должен прежде всего постоянно помнить - помнить днем и ночью, с того утра, когда он берет в руки палочки, чтобы вкусить новогоднюю трапезу, до последней ночи старого года, когда он платит свои долги - что он должен умереть". Вот его главное дело.

Но дальше Юдзан говорит о долгой и благополучной жизни, а Дзете советует: "В ситуации "или-или" без колебаний выбирай смерть". Спокойная поучительность Дайдодзи, этика, основанная на предельной взаимосвязи внешнего и внутреннего, индивидуальное совершенствование в духе конфуцианства - напутствуют молодого самурая в разрешении вопроса о том, как жить воину в мирное время.

"Хагакурэ" призывает отказаться от прагматизма, от здравого смысла; лишь интуиция способна привести к первоосновам бытия, помочь в любых свершениях. Не дзэнское созерцание Пустоты, а жизнь в мире, жизнь в эту минуту, жизнь определенная одним: правильным ли будет твой следующий шаг.

Постепенность и сиюминутность движения и порыв, мгновение и вечность. Два великих самурая пытались ответить на вопросы, о которых судить читателю: стоит ли их задавать.

Юдзан Дайдодзи

БУДОС СИНСЮ

Предисловие переводчика на английский

Исторические документы, объясняющие основные понятия, связанные с бусидо (понятие "бусидо", как и "самурай", вошло в западные языки как заимствованное слово, обозначающее "национальный, особенно военный, дух Японии; традиционные представления о рыцарстве старого самурайского сословия". Буквально оно означает "путь воина", и впервые появляется в конце XVI в. в сочинениях Тори Мототада (1539-1600). Некоторые европейские авторы, вслед за Чемберленом, полагали, что это понятие было введено лишь в период Мэйдзи с целью укрепления национального духа, а прежде было неизвестно. Своим распространением на Западе слово в немалой степени обязано книге доктора Нитобэ "Бусидо", опубликованной в 1899 г.), японским рыцарством, первоначально представляли собой различные описания должного поведения воина во время войн и мира, а позднее - "домашние законы" и правила, составленные выдающимися представителями самурайских домов, а иногда и менее значительными личностями. Среди последних содержалось и Данное наставление молодому самураю, претендующее на утверждение должных норм поведения, как они понимались в конце XVI - начале XVII вв. Его автор был знатоком военного искусства и известным писателем той эпохи, а поскольку за свои Девяносто два года он пережил правление Шести сегунов - от Иэмицу до симунэ ему было двенадцать, когда умер первый, а когда он скончался сам, последний был сегуном уже 15лет), он хорошо знал атмосферу начала периода Токугава и всего десятилетия после смерти Иэясу. Дожил он и до роскошной эпохи Гэнроку при блестящем и эксцентричном Цунаеси. Вассал дома Токугава, он был знаком с учением мудреца Мицукуни, князя Мито, и учился у Ямага Соко, еще одного известного знатока бусидо. Он был свидетелем и героического подвига сорока семи преданных ренинов Ако, лидер которых Оиси сио также был учеником Соко, и падения не одного самурайского дома из-за внутренних смут и козней вассалов. Он был современником великого ученого Араи Хакусэки, знаменитая автобиография которого рисует картину самурайской семьи, весьма близкую его идеалам. Немногие были более искушенными в рассуждениях на данную тему, а его предостережение насчет того, чего должен избегать самурай, явно отходит от той суровости и простоты "древности", в которой он жил в последние годы и которые столь самозабвенно пытался исправить сегун симунэ со своим принципом "Назад к Иэясу". Его сочинение дает очень ясное и живое описание бусидо, каким он знал его, может быть, не самое объемное, но гораздо более детализированное, чем "Сто правил" Такэда Сингэна или письма Иэясу. К тому же, оно отражает точку зрения вассала, а не господина. Поэтому я пользовался словом "самурай", а не "буси", не столь знакомым западному читателю, хотя и более глубоким по смыслу, обозначающим и воина, и дайме, господина (в отличие от термина "самурай"). Слово "самурай" - древнее и чисто японское, в X в. оно поначалу обозначало "военного вассала", а в конце XII в. при военном правительстве Камакура оно стало официальным обозначением военного ведомства (самурай-докоро).