Гимнастика Бодхидхармы

Упоминания о таких занятиях до XVII в. весьма редки. Это можно легко объяснить закрытым характером боевой практики монахов. К тому же монастырь находился несколько в стороне от дорог, поэтому сюда, помимо бродячих монахов, заглядывали лишь странствующие поэты и проверяющие чиновники. Именно по такому случаю чиновник Ван Шисин (XVI в.) посетил Шаолиньсы. Он составил «Записи о путешествии в горы Суншань» («Сун ю цзи»), где писал, что «число монахов монастыря достигает четырехсот, все они совершенны в боевом ремесле», а «кулаком и шестом владеют так, что кажется, будто они летают».

Когда листаешь «Хроники уезда Дэнфэн» за XVI в., сразу бросается в глаза, что большинство путешественников восхищаются в основном красотой и покоем тех мест, где расположен Шаолиньсы, и гостеприимством монахов, предоставляющих путнику ночлег. А вот о боевых искусствах говорится крайне мало. Зато те, кому довелось наблюдать монашеское искусство уже в XVII–XVIII вв., иначе как с восхищением о нем не говорили. А это значит, что шаолиньское ушу прогрессировало весьма быстро.

В 1625 г. чрезвычайный эмиссар двора в провинции Хэнань Чэн Шао оставил стихотворение «Наблюдаю занятия ушу в Шаолине»: «Лишь на время решил я здесь отдохнуть, посмотреть на монахов-бойцов. Сверкают алебарды и металлические посохи, кажется, их удары громоздятся один на другой. Мощные удары обладают силой воспаряющего духа, а обучение этому позволяет обрести способности тигра».

Итак, с XVI в. уровень боевой монашеской практики резко пошел вверх. Что это? Может быть, проявилась какая-то тайная, никогда не демонстрировавшаяся посторонним техника «внутренних залов» Шаолиня? Скорее другое – количество начало переходить в качество. Десятки людей, приходивших сюда, дополняли теорию боевых искусств Шаолиня, писали небольшие, но емкие трактаты, остававшиеся зачастую непрочитанными в монастырских архивах. Постепенно складывалась и система передачи знания боевых искусств, использовавшая каналы преемствования буддийского учения.

Становление монаха-бойца

В Шаолиньсы сложился удивительный психологический климат, во многом обусловленный чаньской направленностью монастыря. Здесь следует подчеркнуть, что Шаолиньсы прежде всего был именно чань-буддийским монастырем и лишь затем – центром боевых искусств. Следовательно, изучению буддизма и молитвам как в древности, так и сегодня уделялось значительно больше времени.

Взаимоотношения учителей и молодых послушников воспроизводили семейные связи: мастера, как отцы, «порождали» своих учеников. Знаменитый шаолиньский патриарх Чжэньцзюнь (1865–1935 гг.), не только прославившийся великолепным мастерством в ушу, но и воспитавший немало монахов, так описывал характер взаимоотношений в монашеской среде: «Самого неприметного старца в Поднебесной назову моим родителем, равный по возрасту станет мне братом, младших же буду считать своими детьми. Откуда же тогда взяться насилию?».