|
Если бы она поменьше говорила, я бы, наверное, уважал и любил ее еще больше. Иногда, если жена опять начинает разговоры, ловлю себя на мысли, что мне хочется крикнуть: “Да заткнись ты!”, ‑ и с трудом сдерживаюсь. Придумываю какой‑то предлог и ухожу в свою комнату. Но если жена не высказалась до конца, то удрать от нее не удается. Она идет за мной и говорит‑говорит‑говорит...” Когда у женщины нет достойного собеседника, ей приходится говорить монологами. Д.Е. Дело в том, что Ольга, супруга Евгения, биохимик. На работе имеет дело, в основном, с колбами, пробирками и лабораторными крысами. Поговорить ей не с кем. С кем же ей еще пообщаться, как не с любимым мужем?! А у Евгения, наоборот, работа связана с общением ‑ он руководитель отдела маркетинга, но у него нет отдельного кабинета, и они сидят втроем в одной комнате. Вокруг все время люди ‑ то к одному, то к другому сотруднику постоянно кто‑то приходит. И хотя он “начальник”, порой берется сам съездить в другую организацию, чтобы хотя бы в дороге отдохнуть от постоянного гула голосов. За рулем ему удается немного расслабиться, хотя московские дороги перегружены, но уличный шум его не так раздражает, как разговоры. В конце концов у него развилась неврастения (или астенический невроз, иногда его еще называют синдромом хронической усталости), и он обратился ко мне. Одиночество ‑ это испытание самим собой. В. Кротов Мой муж тоже считает меня невероятно болтливой, хотя по сравнению с некоторыми женщинами я просто молчунья. А уж когда мы с дочерью обсуждаем что‑то!.. Муж лишь качает головой и ретируется в свою комнату. “Дочка вся в тебя”, ‑ порой подкалывает меня муж. “А ты хочешь, чтобы она была вся в тебя?” ‑ не остаюсь я в долгу. Нет, он не патологический молчун, а интересный собеседник, но порой я вижу, как он устает от общения. Ему интересно говорить о том, что ему интересно, и тогда он тоже может говорить часами. А уж если неинтересно... Но ведь мы, женщины, тоже не любим слушать о том, что нас совершенно не интересует. Если бы мужчинам было что сказать, ‑ женщины были бы менее болтливы. Д.Е. У сильного и слабого пола разные представления о том, что представляет интерес, а что нет. У нас с мужем, к частью, нет разногласий, потому что много общих интересов. Но надо признать, что они в большей степени в одностороннем порядке ‑ я старалась заинтересоваться всем, что интересно моему мужу. Кстати, ничего от этого не потеряла, наоборот, только приобрела. Я свободно говорю с ним (и не только с ним) о политике, футболе‑хоккее, боксе и легкой атлетике, рок‑музыке и философии и о прочих “высоких материях”. Да и с любым другим мужчиной всегда найду тему для разговора, которая будет ему интересна. Зато и муж терпеливо выслушивает, если мне хочется с ним поделиться своим мнением или животрепещущими проблемами, и столь же терпеливо относится к своей обязанности восхищаться, когда я верчусь перед ним в обновке или новой шляпке. Но от моей болтовни он все же устает. Правда, ему повезло в том, что на это у меня просто‑напросто нет времени. — 52 —
|