|
Для нас таким «педагогом» однажды стала собственная собака - рослый поджарый «дворянин» по имени Бонифаций[*]. Впервые Бонн подошел к кроватке новорожденного «на цыпочках», шумно втянул воздух и растерянно поглядел на час, требуя пояснений. - Свои, - сказали ему. - Свои? - изумился Бонифаций и улёгся рядом, видимо обдумывая новую информацию. Свёрток в кроватке зашевелился, и вдруг из него раздался первый пробный вопль. Отныне пёс неизменно терял самообладание при звуках детского рёва. На чём и попался. Мы стали поручать Боне «посидеть» с малышом. Детям любого возраста полезно общаться с животными, ведь правда? Да и нам можно было заняться своими взрослыми делами, не отрываясь поминутно на вопли оставленного в одиночестве ребёнка. Быть один на один с непонятным миром - не каждому малышу по плечу такой груз. Сын узучал мир младенчески синими глазами - пёс стоял рядом, помахивая белым хвостом. Лёня тянулся к погремушке— пёс задумчиво жевал другую. Лёня учился садиться - пёс с любопытством следил за его кувырками. Лёня с упрямым сопеньем пробовал вставать в кроватке - пёс подталкивал его мокрым носом. А вот пели они на два голоса. Лёнька - вдохновенно и басовито, Бонъка - с протяжным жалобным подвывом. Соседи, правда, были не в восторге от дуэта. Но только когда малыш научился ползать, мы по-настоящему оценили стоическое терпение нашего «дворянина». Сыну он позволял то, что запрещено было всем остальным: тащить за хвост, выкручивать уши, бодать, кусать, засовывать в зазевавшуюся пасть игрушки. Именно подвижный и неугомонный во всякое другое время Бонъка преподавал нам, взрослым людям, уроки терпения и снисходительности. Бонифаций учил Лёню ходить. Восьмимесячный малыш хватался за мощные лапы, с трудом, но дотягивался до собачьей холки и вцеплялся в нее мёртвой хваткой. Пёс осторожно делал первый шаг. С ним шагал и малыш, но, конечно, спотыкался и, конечно, повисал на лохматом приятеле. Шкура учителя оттягивалась так, словно дворняжка превращался в шарпея, но пёс терпеливо ждал, когда болтающийся Лёнька снова обретет точку опоры. И всё начиналось сначала. Вряд ли такие развлечения приносили Бонифацию радость, п скорее всего, мужественно терпел и только жмурил глаза и отводил острую морду в сторону, когда маленький ученик в очередной раз полз на уроки. Может быть, именно тогда мы впервые по-настоящему увидели и поняли, что такое безусловная любовь, терпение и принятие человечка целиком, даже когда он ревет, даже когда он дерётся. Это именно любовь без условий проявляется в таких мелочах она, в сущности, и складывается из «мелочей» - простых, незаметных событий нашей жизни. На самом деле это вовсе не мелочи. То, что происходит ежедневно, постоянно, что стало привычным, как раз и определяет то, как будут развиваться в дальнейшем взаимоотношения между взрослыми и детьми. — 223 —
|