Без опасности. Школьные годы

Большинство ответов Г. Вы беспечный, беззаботный родитель. «Плюс»: вероятно, вы умеете договариваться с детьми, вам хорошо и весело вместе, вы друзья и очень это цените. Но не кажется ли вам иногда, что вы идёте у них на поводу? Беззаботность родителей хороша иногда, но если она не проходит, то ребёнку приходится брать на себя груз забот. Но всё-таки ребёнок — не взрослый, и опыта поменьше, и любопытства побольше...

Внимание! Если, отвечая на вопросы теста, вы получили винегрет из всех букв — прекрасно. Значит, у вас есть возможность взять все «плюсы», исправить (постараться избавиться) от «минусов».

Тяжелее тем, у кого явный перевес или А, или Б, или Г. Это указывает на чёткую привычку, и стоит сделать усилие, чтоб посмотреть на себя (как родителя-учителя) немного с другой стороны: с точки зрения ребёнка. Ни гиперопека, ни жёсткий контроль, ни, тем более, попустительство по-настоящему жизнь юного человека безопасной не сделают. Только совместные усилия — ваши и ребёнка — смогут выработать у него бдительность и ответственность, настоящую ответственность за собственную жизнь.

Если у вас явный перевес ответов под пунктом В — поздравляем. Вы, конечно, не идеал (так как идеала в природе не существует), но приближаетесь к нему... Родительская тактика в варианте В наиболее удачная, потому что в ней — уважение к личности ребёнка и истинная забота о его безопасности. И детям она, эта тактика, тоже нравится, потому что даёт возможность создавать партнёрские отношения, отношения, основанные на доверии, взаимопонимании и безусловной любви.

Глава 2

СЛУШАЙТЕ, ЧТО ГОВОРИТ ВАМ РЕБЁНОК

В глубоком детстве у меня была странная привычка: я никогда не спала днём. Может быть, потому, что днём укладывали спать сестрёнку и братишку, а я, старшая, не желала «унизиться» до того же. Может, мне просто хватало ночного сна. Родители не настаивали. Жила я вольготно и независимо, взрослые особо в мою жизнь не влезали и правил строгих не устанавливали, по крайней мере, жёсткую воспитательную руку я не чувствовала над собой. И вот из маленького шахтёрского посёлка мы переехали в город. И меня отдали в детский сад, прямо в самую старшую группу. Сад, где поили противным рыбьим жиром, днём укладывали спать и вечно твердили «не шуми!», мне не понравился сразу, о чём я немедленно сообщила родителям, а они: «Потерпи, привыкнешь». Потерпев недельку-другую, я честно сказала: «Не водите, а то сбегу». Мне почему-то не поверили, а зря. И я сбежала. Вот так, помахала маме ручкой, пошла по дорожке, а потом свернула и... Дошла до какой-то остановки, влезла в автобус и, не мудрствуя лукаво, решила ехать в тот самый посёлок, где не было детских садов. Меня выловили поздним вечером. Как и где — не помню, помню только, что ни мама, ни папа совсем не ругались и кто-то из них сказал: «Тебе было плохо?» А мне было ужасно хорошо, я уже точно знала: в детский сад меня больше не поведут.