Без опасности. От рождения до школы

Впрочем, критиковать взрослых мы не будем: иногда очень трудно угадать, что чувствует ребёнок. Спасаясь от самых страшных страхов, дети смеются, шумят, могут тихо сидеть в уголке, а могут играть и прыгать. Они пока плохо отдают отчёт своим чувствам, зачастую сами не понимают: и почему так внутри больно? - и заглушают эту боль, как получится. Когда что- то случается среди близких, ребёнок тоже чувствует, тоже переживает, но - не догадывается спросить. Если такие переживания и страхи случаются часто, если не помогать ребёнку - такая «испуганность» станет хронической. Она может так «загрызть» человека, что у того сместится самооценка и оценка реального мира - в сторону негатива.

Мы не можем оградить детей от того, что они видят вокруг, и от того, что они узнают об этом мире. И от всех страданий оградить не можем. Страдания - такая же часть жизни, как и радость. Но мы можем умерить их. И тогда дети научатся управлять своими страхами.

У каждого из нас свой способ справляться. Подарите ребёнку свой бесценный опыт: как совладать со страхом, как не позволить страху командовать собой.

Найти и обезвредить

О страхах малыша узнать нетрудно: словами, жестами, всем своим поведением он незамедлительно сообщает об этом. А вот дети постарше часто скрывают свои страхи.

Догадаться, что ребёнок боится, можно по косвенным признакам. Дети их даже не стараются скрыть, потому что втайне всегда надеются, что мама- папа помогут. Обратите внимание, если ребёнок:

• рассказывает про какого- то мальчика (девочку), который испугался, и при этом явно ждёт вашей реакции;
• бравирует своей храбростью, много говорит о ней, а сам жмётся поближе ко взрослым;
• часто рассказывает какие- то «страшилки» (про отрубленный палец, про чёрную машину, в которую заманивают детей и увозят);
• спит, укрываясь с головой, плотно закрутившись в одеяло;
• часто видит страшные сны; просыпается в холодном поту;
• упорно добивается чего- то, о чём никогда раньше не просил (умоляет, например, завести очень большую собаку, требует плотно задёргивать шторы);
• отказался от любимой привычки (всегда вечерами гулял на улице, а теперь сидит дома);
• напряжён, вздрагивает, озирается, избегает оставаться один, особенно в сумерки;
• резко изменил поведение (быстро выходит из себя, с трудом успокаивается или, наоборот, из шумного и деятельного вдруг превратился в тихоню).

Почти наверняка в его жизни случилось что- то, чего взрослые не заметили или чему не придали значения. Не обратили внимания, не учли.

Самое главное (и самое сложное), что предстоит сделать, - понять, чего же ребёнок боится на самом деле (то есть отыскать причину, истинную причину страха). Сам ребёнок сделать такое не в состоянии. Он боится, например, казалось бы, сущей мелочи: закрытой двери, а на самом деле, возможно, страшится другого: что никому не нужен, что останется один, что родители оставят его, исчезнут (уйдут, разведутся, умрут, заболеют, отвергнут), потому что он/она плохо себя вёл/вела (или потому что такой трусишка, что учится никуда не годно, и т. п., и т. д.), - и кто же тогда будет о нём заботиться? И как же он тогда вообще будет жить? Мы даже не подозреваем, свидетелем каких неурядиц становятся наши дети и какие выводы (и реальные, и нереальные) они могут сделать.