|
Я пыталась скрыть ужас и сосредоточиться на том, что только что услышала. Нужно было запомнить все имена и подробности, извлечь из ее речи как можно больше фактов. Я не знала, когда она снова откроется мне, да и откроется ли вообще. Я гладила ее лоб и шепотом успокаивала: – Джоди, сейчас ты в безопасности. Двери на замке, заперты на ключ. У нас хорошая защита. Никто не войдет. То, что они сделали, – это самое ужасное, что только можно сделать с ребенком. Эти люди – мерзавцы, Джоди. Она кивнула, но возразила: – Они давали мне много конфет и игрушек… – Она бросила взгляд в сторону переполненных коробок для игрушек. – Это они купили тебе все это? – спросила я. Она снова кивнула. Так вот в чем дело. Не подарки, не мелочи для того, чтобы порадовать ее. Взятки, чтобы купить молчание и согласие. Неудивительно, что вещи эти для нее ничего не значили. – Джоди, хорошие люди не покупают подарков потому, что они делали другим плохо. Они покупали это, чтобы ты молчала? – Это был наш секрет. Они сказали, что, если я расскажу, мне будет плохо. Что меня запрут в темницу, придет чудовище и отгрызет мне руки. Это так, Кэти? – В ее голосе слышался страх. – Оно придет и съест мои руки? – Нет, разумеется, нет. Единственные чудовища – эти люди, и они даже не приблизятся больше к тебе… никогда. Обещаю тебе. Она подумала, потом ее губы тронула грустная улыбка. – Тетя Белл была хорошая. Она ничего не делала. Только смотрела. Меня передернуло от такой извращенной логики. – Это ничем не лучше, Джоди. Она смотрела, как тебе делают больно, и не помогла. Она должна была остановить их. Я бы сделала именно так. Где они были, когда «просто смотрели»? – В моей комнате. – А в машине? Ты когда-то говорила про машину. Джоди, кто был в машине? – Мама и папа. Мама фотографировала меня с напой. Машина была очень большая. Она фотографировала, и становилось светло. Его накажут, Кэти? – Очень на это надеюсь. Всех их. Я все расскажу твоему социальному работнику, а она сообщит в полицию. Полицейские захотят поговорить с нами, но ты не бойся, я буду рядом. Я продолжала держать Джоди за руку и гладить по лбу, не желая ее отпускать. Было уже больше семи, и настало время будить всех в школу. – Ты больше ничего не хочешь мне рассказать? Ты очень смелая девочка, и очень важно, чтобы ты рассказала мне все-все. Она покачала головой. Я посидела с ней какое-то время, затем уложила ее в кровать и попробовала успокоиться. – Кэти, – неожиданно позвала она. — 67 —
|