Книга Тота

Такие люди получают большую любовь и преданность, откуда менее всего можно было ожидать.

ПРИНЦ МЕЧЕЙ

Эта карта представляет воздушную часть Воздуха, толкуемую как интеллект, ум как таковой. Принц Мечей управляет от 21 -го градуса Козерога до 20-го Водолея.

Он одет в кольчугу очень мелкого плетения, с украшениями, а в его колеснице легко различимы различные геометрические формы. Колесницу тянут крылатые дети, беспорядочно прыгающие во всех направлениях, куда только упадет их взгляд; они не знают вожжей и в высшей степени Капризны. Поэтому колесница достаточно подвижна, но неспособна двигаться ни в каком определенном направлении, кроме случайного. Это совершенная картинка Ума.

На голове Принца, тем не менее, сияет детская голова, ибо природе этой карты присуща тайная корона; при сосредоточении это как раз Тифарет.

Выполнение этого логического ментального процесса свело Воздух, элемент этой карты, ко множеству различных геометрических узоров, но в этом

нет какого-то замысла; они просто демонстрируют силы Ума без всякой определенной цели. В правой руке Принца - поднятый меч, которым он творит, в левой же - серп, которым все сотворенное он тотчас уничтожает.

Человек, к которому относится этот символ, сугубо интеллектуален. Он полон идей и планов, сталкивающихся друг с другом. У него множество тонких идеалов, не находящих практического выхода. Его аппарат Мышления работает безупречно, он очень умен, замечательно рационален, но цели его неустойчивы; собственно, он равнодушен даже к собственным идеям, зная, что любая из них не лучше и не хуже любой другой Любую вещь он доведет до нереальности, удаляя ее субстанцию и методично преобразуя ее в идеал - чисто формальный и не связанный даже с теми фактами, на которых он основывается.

В «И-цзине» воздушная часть Воздуха представлена гексаграммой 57, Сюнь.

Это одна из самых трудных фигур во всей книге, поскольку она амби­валентна: означает и гибкость, и проникновение.

Чрезвычайно сильные благодаря полной свободе от установленных принципов, всегда готовые прибегнуть к любому мыслимому аргументу, неподвластные сожалению и раскаянию, бойко и ловко «цитирующие Писа­ние» в поддержку любого тезиса, безразличные к судьбе противоположного аргумента, выдвинутого ими же двумя минутами раньше, непобедимые, поскольку любое положение для них не хуже и не лучше других, способные войти в союз с любым, кто бы ни оказался под рукой, эти скользкие и гибкие люди могут быть полезны только в том случае, когда их прочно подчинит себе созидательная воля, подкрепленная более сильным, чем у них, разумом. На практике это редко возможно: их ничем не подденешь, даже потакая их аппетитам. Но они могут быть и бурными, даже неуправляемыми. Чудаки, поклонники выпивки, наркотиков, гуманизма, музыки или религии - часто принадлежат к этому классу; но и в таком случае стабильности нет. Они бродят от одного культа или порока к другому, всегда фанатично и блестяще под­держивая то, что, по сути, является всего лишь мимолетной модой.