Парижские Работы

Как пишет Сатин об Одиннадцатой работе, в ней Кроули и Нойбургу было открыто, что "суть Операции — освобождение элементального духа животной души. Это может быть сделано через смерть или полное истощение, или через удовольствие, или через боль. В этом трансе, подобном смерти, дух вырывается на свободу к странствиям и соединяется с призванным Богом". Позднее Кроули в том же самом году, закодировал это учение в своей De Arte Magica (О Магическом Искусстве), одной из секретных инструкций (высоко символической по стилю) относительно высших степеней О.Т.О., посвященных сексуальной магии".

Двенадцатая работа, вторник, 22 января.

Они открылись в 9.45, - с этого момента вызывали только Юпитера — и закрылись в 11 вечера.

К утру пятницы Кроули был обескуражен результатами этих работ. Пять человек, которые должны были приехать, чтобы навестить его в Париже, не смогли этого сделать, а на деловые и частные письма не были направлены ответы. Он упомянул об этом в разговоре с Виктором, который сказал ему, что в отношении писем у него та же ситуация. Ответ Гермеса был прямым. Они предположили "что Юпитер, будучи медлительным и основательным богом, движется не так легко, но с большей мощностью". В субботу застой кончился, и появились письма и посетители.

Тринадцатая работа, понедельник, 26 января.

Они открылись в 11.30. После свершения акта и декламации стиха из поэмы Кроули, Кроули "вдохновила Терпсихора" и он исполнил танец "в соблазнительной ускользающей манере". Они закрылись в 2.0, но сидели и разговаривали.

Кроули сказал, что во времена греческой цивилизации он был восточной жрицей. Виктор, вторя ему, сказал, что это был Крит, и он видел зеленую фигуру, танцующую вокруг алтаря. Церемония была одной из инициаций, и это был танец искушения.

Кроули сказал, что он был этой девушкой, его звали Эйя. В храме был черный мраморный пол, колонны и зеркала, среди которых порхала жрица. Вошел Виктор. В том воплощении это был красивый юноша с густой золотистой бородой, и его звали Мардокл. Кандидату предстояло выдержать испытание искушением; он должен был оставаться холодным и неподвижным или хватать и насиловать девушку, как бы жестоко она не сопротивлялась. Если кандидату не удавалось сделать ни то ни другое, его наказывали кастрацией или смертью. Мардокл не мог оставаться безразличным, но, борясь с ней, не хотел быть грубым, и из-за проявленной сердечности наказание было отменено.

Поскольку он был любимцем верховного жреца, и его отец был очень богатым торговцем зерна, на наказании не настаивали. Он был просто изгнан из храма, и Эйя — вместе с ним. Это был совсем еще молодой человек, что-то вроде 25 лет, и он был страшно рассержен на Эйю за то, что она погубила его карьеру. Но все же, поскольку Мардокл понимал, что и ее будущность погублена, его рыцарские чувства не позволили бросить подругу по несчастью. Без гроша в кармане они отправились в город, где их ожидали дальнейшие злоключения.