Способность любить

[237]

Любой аспект человеческого поведения, демонстрирую­щий явные противоречия, заслуживает рассмотрения, а по­скольку это аспект любви, то и поведение, и иррациональ­ная реакция на него требуют нашего внимания.

Почему романтическая любовь при всей своей очевид­ной неразумности так привлекательна? А может, стоит вна­чале спросить: что такое романтическая любовь?

Хотя ее возникновение наиболее очевидно связывается с временем расцвета рыцарства, лишь много столетий спу­стя романтическая любовь получила свое наиболее здравое выражение. В конце XVIII столетия, на исходе Века Разу­ма, появилось слово «романтизм» для обозначения особого образа жизни и любви. Романтическая эра с ярким своеоб­разием расцвела в первые десятилетия XIX века. А потом, почти за одну ночь, сменилась материализмом научной и промышленной революции и больше никогда не достигала той философской респектабельности, которой очень недол­го отличалась. Однако она принесла великолепные плоды, которыми мы наслаждаемся и сегодня, особенно в музыке и поэзии. Шуберт, Бетховен, Брамс, Шелли, Ките, Бай­рон — все это часть нашего романтического наследия.

Мятежная романтика

В свое время романтика была восстанием против клас­сицизма. В XVIII веке моден был классицизм, в это столе­тие все преклонялись перед разумом, порядком и сдержан­ностью формы.

Сегодня мы используем слово «классический» для обо­значения образца, самого полного воплощения какого-либо типа. Врач говорит о классическом образце болезни; он может с энтузиазмом даже назвать его прекрасным — к от­чаянию пациента, который это случайно услышал. Врач имеет в виду, что это образец болезни, в котором отчетливо проявляются все ее симптомы и которая протекает в стро­гом соответствии с характерным описанием. Но гораздо чаще, будучи больны, мы проявляем только некоторые симптомы

[238]

болезни, но далеко не все, и можем при этом демонстриро­вать симптомы чего-то еще. Всякая болезнь протекает ин­дивидуально, и это затрудняет для врача постановку диаг­ноза. Очень редко представляем мы ему классические об­разцы своих болезней.

Классицизм проявлялся в стремлении достичь стабиль­ности, порядка, предсказуемости. Проверенные временем формулы, убеждения и классификации были приняты как основа для достижения в жизни желаемой гармонии. Ро­мантизм превозносил противоположность этой упорядочен­ности. Романтики протестовали против ограничений фор­мы и классификации, они стремились не к типичному, а к индивидуальному, не к обычному, а к необычному и кра­сочному. Они отказывались от дисциплины разума ради выражения чувств и эмоций. И наконец дух романтизма отвергал жесткий мир реальности и позволял воображению погрузиться в экстравагантный и нереальный мир фанта­зии. Романтики не только оседлали крылатого коня — они бросили поводья ему на шею и пустили свободно лететь. Они парили в высотах экстаза, погружались в глубины от­чаяния. Никакие преувеличенные чувства не казались им слишком сильными. Опыт стал романтической реальнос­тью жизни, а разум — лишь бледным напоминанием о ней.