|
После всего сказанного можно, кажется, сделать вывод, что медицинское наблюдение далеко от того, чтобы всегда давать факты. А отсюда следует, что и медик, производящий наблюдение и затем излагающий виденное, ни в каком случае не может быть сравнен со свидетелем. Конечно, все здесь сказанное о субъективности наблюдений медиков не распространяется на не научные исследования, где самый метод гарантирует объективность. Но и строжайший метод может быть в руках плохого исследователя слабою гарантиею. Микроскоп хорош, но микроскопист может быть плох. Мы сказали выше, что свидетель представляет факты, а эксперт мнения. Факт и мнение мы противоположили только как выражения различных степеней достоверности. При таком положении дела ясно, что, если мнение достигает высокой степени достоверности, оно делается фактом так точно, как показание свидетеля, потеряв свой обычный фактический характер, а с ним и достоверность, перестает быть фактом и делается мнением. В результате мы получили следующие положения: свидетель дает суду факты, эксперт мнения; факт и мнение представляют различие только в отношении достоверности. Таков разбор вышеприведенного мнения, что эксперт, производящий осмотр и затем излагающий суду отчет о виденном, ничем не отличается от свидетеля. Что же касается экспертов, дающих на суд заключения на основании акта обдуцента, то их никто в литературе и не пытался сравнять со свидетелями. Такое смешение встречается только на практике, да и то редко. Теперь спрашивается: различает ли наш Устав уголовного судопроизводства понятия "эксперта" и "свидетеля"? Вопрос этот имеет важное практическое значение для установления правильного способа пользования судебно-медицинскою экспертизою. Для решения его мы должны прежде всего обратить внимание на определение понятий "свидетеля" и "эксперта" в нашем Уставе уголовного судопроизводства(11). Определим свидетеля по нашему Уставу. То, что свидетель дает суду, Устав уголовного судопроизводства называет показанием (ст. 716, 719). Что же такое "показание"? Ответ находим в ст. 717 и 718. На основании первой из них свидетель должен говорить "сущую правду одну только правду, не увеличивая и не уменьшая известных ему обстоятельств, а показывая все так, как случилось; на основании второй статьи он должен рассказать все, что ему известно по делу, не примешивая обстоятельств посторонних и не повторяя слухов..." Из рассмотрения этих положений закона оказывается, что показание свидетеля есть точный отчет о том, что ему известно по делу. Изложение, таким образом, известных фактов такова задача свидетеля. Вот почему от свидетеля требуются здравые внешние чувства и нормальное состояние умственных способностей, и только. Закон требует от свидетеля правды. Истина в этом случае гарантируется уголовным наказанием за ложные показания. Сводя все сказанное о свидетеле, мы получим следующее определение: свидетелем называется лицо, обязанное дать судье показание об известных фактах правдиво, под страхом уголовного наказания за ложь. Посмотрим теперь, как определяет наш Устав уголовного судопроизводства понятие эксперта? Из ст. 325 Устава уголовного судопроизводства видно, что сведущими людьми (экспертами) называются лица, имеющие специальные сведения или опытность в науке, искусстве и т. д. Сведущие люди дают не показания как свидетели, а заключения (ст. 334, 645). Слово заключение нужно понимать в том смысле, что это есть результат применения к отдельным явлениям общих начал науки или искусства. Каждый эксперт, как и всякий человек, делает свои заключения. Этот субъективный характер заключений дает им еще и другое название: мнение. Этим же названием обозначена в Уставе судебной медицины та часть медицинского свидетельства (visum repertum), в которой медик делает свое заключение (ст. 1753). Таким образом, первая черта понятия эксперта состоит в том, что он должен обладать специальными сведениями по какой-либо науке и т. д., во-вторых, он представляет суду мнения. Что касается до ответственности экспертов за правильность их заключений, то об этом мы скажем ниже, в отделе предварительного и судебного следствий. Здесь же ограничимся приведением слов Фостэна Эли (Traite, p. 526) об этом предмете. Он говорит: "Свидетели отвечают за свои показания; если последние не истинны, свидетели подлежат наказанию за ложное свидетельство. Напротив, эксперты за свои заключения отвечают только пред судом своей совести *(19). Если эти заключения не искренни, эксперты могут потерять доверие судей, но не подлежат никакому наказанию". По французскому Уставу уголовного судопроизводства, ст. 44, эксперты дают присягу "de faire leur rapport et de donner leur avis en leur honneur et conscience". — 156 —
|