|
Рост преступности и изменение ее структуры происходят главным образом за счет группы имущественных преступлений. По данным Ю. М. Антоняна, на селе совершается 20% грабежей и разбоев, каждая четвертая кража личного имущества граждан, 40—45% краж социалистического имущества. Структура современной сельской преступности характеризуется повышением степени ее общественной опасности и приближением к структуре преступности городской. Это обусловливается не столько увеличением преступлений против личности, сколько распространением таких нетрадиционных специализированных преступлений, как посягательства, связанные с похищением культурных ценностей, преимущественно предметов религиозного культа, денежных средств из объектов финансовой системы, с разбойными нападениями на граждан, совершаемыми в их жилище, кражами автотранспортных средств, личного имущества из домов, дач, кражами из садовых домиков (последние составляют 25—30% от всех краж, совершаемых с проникновением в жилище). В середине 70-х годов в сельской местности, по данным В. А. Климова, стали совершаться похищения людей с целью получения выкупа. Современная корыстная преступность обнаружила тенденцию перерастания мотивационной сферы в психологию стяжательства, накопительства и вещизма, что объективно вызвало изменение ее структуры в сторону увеличения степени общественной опасности. Поэтому трудно согласиться с выводом авторов Курса советской криминологии относительно снижения общественной опасности структуры преступности. Пытаясь обосновать этот вывод, они делают вместе с тем ряд оговорок: например, полагают, что по-прежнему сохраняется тенденция сокращения преступности, хотя и неравномерно, в зависимости от видов и категорий преступлений, условий места и времени. Изменение структуры преступности, утверждают они, обусловлено уменьшением степени ее общественной опасности, хотя и этот процесс связан с некоторыми неблагоприятными тенденциями, например, с увеличением краж личного имущества граждан и должностных преступлений. Достаточно проанализировать практику применения уголовного законодательства первой половины 80-х годов, чтобы убедиться в том, что подавляющее большинство деяний относится к категории квалифицированных. Так, число осужденных за кражи личного имущества по ч. 1 ст. 144 УК РСФСР и соответствующим статьям УК других союзных республик по отношению к числу осужденных по ч.ч. 2 и 3 той же статьи УК РСФСР составило в 1985 году 14,4% (в 1928 году за простую кражу осуждалось 58,8%)2 . Число осужденных за квалифицированный грабеж почти в восемь раз больше, чем за простой. Аналогичные показатели квалификации отмечаются и по другим видам имущественных и хозяйственных преступлений, что не может свидетельствовать о снижении общественной опасности структуры преступности и ее видов. — 82 —
|