Мистическая каббала

8. При нынешнем состоянии нашего знания невозможно дать достаточно полную оценку природе Эфира Йесод. Мы можем, однако, кое-что сказать о нем на основании извест­ных научных экспериментов, например, — экспериментов с эктоплазмой, близкой ему по природе. Фактически, эктоп­лазму можно описать как органический Эфир, в противо­положность эфиру физики, который является эфиром неор­ганическим. Мы знаем, что эктоплазма с одинаковой легкос­тью принимает форму, удерживает и оставляет ее — что показывает, что не форма определяет жизнь, а жизнь опреде­ляет форму. Точно так же мы знаем, что эктоплазма может эманировать и поглощаться, хотя нам и не известны условия, управляющие этим феноменом. Эктоплазма, по существу, это разновидность эфирной протоплазмы, и мы с полным осно­ванием можем представлять себе отношение Эфира, или Аст­рального Света, к эктоплазме совершенно аналогичным отно­шению эктоплазмы к протоплазме.

9. О собственной природе астрального Эфира мы, в сущ­ности, знаем не больше, чем о собственной природе электричества, но опыт показывает, что эфир, несомненно, обла­дает определенными свойствами. Мы не просто дедуцируем эти свойства —их существование потверждается эксперимен­тально, поскольку они позволяют нам очевидным образом манипулировать этой тонкой субстанцией, с учетом, как мы уже объяснили, ограничений ее собственной природы. Два из этих свойств весьма важны для работы практического оккультиста, поскольку они фактически формируют основу всей его системы.

10. Первым из этих свойств является способность ас­трального Эфира отливаться в формы посредством ума; вто­рым — способность астрального Эфира удерживать в своих сетеподобных линиях напряжения, как в корзине голубиного гнезда, молекулы плотной материи. Можно задать вопрос, откуда нам известно, что Эфир обладает этими качествами, столь важными для наших магических построений? Мы отве­чаем, что только существование этих свойств позволяет объяснить свойства живой материи и сознающего духа. Ни ум, ни материя не поддаются объяснению в их собственных терминах: ум — без привлечения терминов чувства, живая материя — без привлечения терминов сознания. Чувство всегда должно быть делом ума и материи, которые сами по себе необъяснимы. Для сколько-нибудь убедительного объяс­нения нервного ощущения мы должны основываться на пред­положении субстанции, посредующей между разумом и материей. Для понимания целенаправленного движения мы равным образом нуждаемся в существовании аналогичной или тождественной субстанции, то есть такой, которая обла­дает силой для получения и удерживания умственных впечатлений и влияния на положение в пространстве атомов материи. Это и есть те свойства, которыми мы наделяем наш гипотетический астральный Эфир, прибегая к тем же аргументам в оправдание его эмпирической природы, кото­рые мы принимаем в пользу сходной природы в случае физического. В подтверждение нашей гипотезы мы обраща­емся к прецеденту, и если аргументы в пользу эфира физиков достаточно приемлемы, тогда тем более обосновано сущест­вование Эфира психологии. Существует старинная максима, которая гласит, что не следует множить гипотезы без необ­ходимости. Но если упомянутая здесь гипотеза оказалась по-своему столь плодотворной, мы тем самым имеем оправ­дание, экспериментируя с подобною ей в той науке, которая родственна психологии. Одно, во всяком случае, бесспорно: психология никогда не сможет прогрессировать, если оста­нется ограниченной материалистической точкой зрения, по-п­режнему рассматривая сознание в качестве эпифеномена, — так сказать, в качестве неприменимого и бесцельного побоч­ного продукта физиологической активности — если вообще можно что-либо в природе считать неприменимым и бес­цельным. Достаточно вспомнить историю с мазутом, который из неприменимого и бесцельного побочного продукта произ­водства бензина превратился затем в источник ценнейших химикатов, красителей и лекарств.