|
Приемами пропаганды и дезинформации военного противника с успехом пользовались многие монархи и военачальники того периода. Неслучайно уже позже немецкий военный историк, один из создателей теории войны, Клаузевиц прямо связал войну и информационно-психологическое воздействие на противника: "Война – это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю"[135][127]. -234- Одна из ключевых ролей в развитии теории информационного противоборства в военных условиях принадлежит Наполеону Бонапарту. Боевым операциям армии Наполеона, как правило, предшествовало распространение слухов о значительно преувеличенной численности наполеоновских войск, за ними следовало распространение памфлетов и листовок. Для этого в армии Наполеона была походная типография с набором иностранных шрифтов. Ему принадлежат слова: "Четыре газеты смогут причинить больше зла, чем стотысячная армия". Пресса, считал Наполеон, должна писать только то, что ей прикажут, и молчать о том, что ей не следует говорить. Через своего министра полиции Наполеон часто отдавал приказы газетам сбивать с толку неприятеля ложными известями. Глава французской секретной службы при Наполеоне Ж. Фуше был первым шефом полиции, выделившим прессу в качестве субъекта и объекта полицейской деятельности. В организованной им полицейской системе он создал отдел прессы и отдел театра и газет и пригласил в них лучших журналистов страны. С одной стороны, он использовал их для пропаганды, а с другой – с их помощью поставил задачу духовно обезглавить оппозицию внутри страны и за рубежом. Фуше считал, что тайная полиция должна верно оценивать интеллект противника и противостоять ему[136][128]. В русской армии формированию международного общественного мнения начали уделять целенаправленное внимание начиная с войны по освобождению Болгарии (1877–1878 года). Военный противник в этот период активно распространял дезинформацию в отношении России. В этой связи при Верховном главнокомандующем был создан штаб прессы, введена аккредитация корреспондентов, выезжающих к месту боевых действий. Для них регулярно проводили, говоря современным языком, брифинги и пресс-конференции, организовывались поездки на фронт, интервью с солдатами и офицерами, посещение госпиталей и т.д. В 1874 г. по инициативе России Брюссельская конференция по регламентации обычаев войны впервые осудила применение дезинформации. Декларация этой конференции была подтверждена на последующих Гаагских конференциях в 1899–1907 гг. И хотя в итоге ни одно из государств, включая Россию, не изъяло из арсенала военных методов борьбы дезинформацию, в официальных армейских документах (уставах, наставлениях), вышедших уже после войны 1914–1918 годов, дезинформация была прикрыта терминами активной и пассивной тактической и оперативной маскировки. — 208 —
|