Будет ли революция в России?

Проблема коренилась в том, что многие лидеры революции много лет провели в эмиграции, будучи оторванными от народа, о котором имели зачастую книжные представления. Как с горечью заметил в ноябре 1917 г. будущий нарком Леонид Красин, «Вся эта революционная интеллигенция, кажется, безнадежно сгнила в своих эмигрантских спорах и безнадежна в своем сектантстве» . Красин, кстати, являлся одним из немногих советских руководителей, получившим опыт управления промышленностью еще при царе. Поэтому он, будучи человеком прямолинейным, чуждым карьеризма и лицемерия, частенько конфликтовал со своими коллегами по партии. Известна реплика раздраженного Григория Зиновьева, адресованная Красину: «Мы просим некоторых товарищей, которые суются к нам со словом «некомпетентность», чтобы они забыли это слово» .

Как известно, Красин был одним из организаторов боевого подполья РСДРП и нелегальной печати. Помимо этого он занимался финансированием партии. Зиновьев же прославил себя лишь как виртуоз партийных склок и подхалим, перебежками из одного лагеря в другой и публичными покаяниями. Кончил он, как и положено таким типам, у расстрельной стенки в 1936 г. Борис Бажанов, секретарь Сталина, охарактеризовал этого деятеля так: «Порядочный трус, он никогда не склонен был подвергаться рискам подполья, и до революции почти вся его деятельность протекала за границей» . Вот если бы революционеры тратили время в Цюрихе и Париже не на внутрипартийные интриги, не на выяснение, кто из них более изысканно может трактовать Энгельса, а занимались проработкой тех вопросов, которые им предстоит решать в будущем, то их деятельность у государственного штурвала могла бы стать куда более успешной.

Химера интернационализма была окончательно отброшена советским руководством лишь летом 1941 г. после кровавой бани, устроенной нам немецкими пролетариями. Интернационализм — это не просто пропагандистский предвоенный штамп, это еще и элемент военной доктрины СССР. Красная Армия в 20-30-е годы готовилась не воевать с сильным морально и технически противником, а помогать классовым братьям в их гражданской войне против эксплуататоров. Из этой доктрины следовало, что политподготовка бойца имеет более важное значение, чем умение метко стрелять. Несмотря на то, что в конце 30-х годов большинство авторов этой военной доктрины постреляли и пересажали, они за два десятилетия успели воспитать в интернационалистском духе целое поколение командиров, умеющих бойко произносить речи на торжественных митингах, но не способных именно воевать. Это лишь одна крупная ошибка большевиков, а их было немало, и расплачиваться за них пришлось народу миллионами жизней и колоссальными материальными потерями.