|
В борьбе с инфляцией КПРФ не осмеливается принять даже чисто буржуазную концепцию Кейнса, которой воспользовался Рузвельт (подавление инфляции не за счет обеднения населения и снижения потребления, а за счет резкого роста производства при большом дефиците госбюджета), не говоря уже о восстановлении социалистических антиинфляционных механизмов. Но ведь любой разумный человек понимает, что в рамках монетаризма Чубайс и Гайдар вели бы дело лучше, чем КПРФ – они не связаны социальным договором с трудящимися. Во время выборов говорилось: «Происходящее в России – не реформы, ибо производство падает и т. д.». Это – тезис о «неэффективном правительстве» (мол, нет команды, нет программы). Сегодня он повторяется, хотя все понимают (а демократы и не скрывают), что речь идет именно о реформах, цель которых – демонтаж советской социально-экономической системы. Эти реформы идут по плану и очень эффективно. Сейчас – этап разрушения, и спад производства необходим. Утверждение КПРФ дает не просто слишком мягкую трактовку сути главного противоречия в России. Хуже, что эта трактовка не принимается ни одной из конфликтующих сторон и ставит руководство КПРФ как бы вне конфликта, вне реальности. Это – один из самых тяжелых дефектов любого дискурса. Ведь было сказано совершенно четко первым вице-премьером Сосковцом: в России осуществляется деиндустриализация. То есть, расчистка площадки, уничтожение народнохозяйственного комплекса для построения затем, с иностранными инвестициями, «дополняющей» экономики, работающей на Запад – уже не нашей экономики. В Давосе, в ежегодных докладах Всемирного экономического форума, это говорится совершенно открыто. Ни Чубайс, ни Черномырдин никогда ни словом не намекнули на готовность изменить этот принципиальный курс. Ну как в этих условиях можно помочь делу «согласием ветвей» и сбором налогов? Кого должны успокоить эти обещания? Традицией коммунистов было сообщать людям суровую правду, но не «торговать страхом» (это – тоже популизм). Сегодня – наоборот. По эмоциям ударяют рассказом о замерзающих детях Прокопьевска, а затем успокаивают возможностью отвести беду шевелением стульев. И уже ни слова о том, что все ресурсы страны изъяты и переданы авантюрному торговому капиталу и сосредоточены в банках. Что это сделано в полном соответствии с программой реформы, утвержденной МВФ. Возьмите хотя бы такое суперсовременное и рентабельное производство, каким была наша оптико-механическая промышленность. Да, 90 процентов ее работало на оборону, но те 10 процентов, которые давали ширпотреб (фотоаппараты, бинокли и т. д.), полностью покрывали расходы всей отрасли. Эту промышленность начали уничтожать «конверсией» уже при Горбачеве. В 1989 г. состоялась последняя в СССР варка ситаллов – материала для современного оптического стекла. Подумайте, каков был запас прочности советской системы, если тех ситаллов хватило на семь лет! Но сегодня-то они кончились. А рабочие с заводов согнаны. Они стали челноками да спекулянтами, у них уже руки трясутся. Хорошего шлифовальщика заботливо выращивают шесть лет. Можно ли сейчас обещать детям Прокопьевска, что вот, мы помиримся с Чубайсом, завалим весь мир фотоаппаратами, соберем с ЛОМО налоги и накупим конфет и игрушек? — 92 —
|