|
К. Но ведь накопилась огромная усталость от страшных перегрузок, надо было из мобилизационного состояния выходить. К-М. Конечно, в этом нет сомнений. Проблема – как это делать. Сделали плохо. Сходная проблема стояла и после гражданской войны, при переходе к НЭПу, но тогда подошли к делу очень внимательно и осторожно. Теперь же, в 60-е годы, «выход из тоталитаризма» приходилось делать в исключительно сложных условиях смены поколений. Если до этого господствующим типом советского человека были люди, воспитанные в крестьянской общине и большой семье, на опыте знавшие голод и общую беду, то теперь пришло поколение людей городских, не испытавших народных бедствий на личном опыте. До 60-х годов можно было сказать, что «народ и партия едины» – в том смысле, что имелось общее и невысказанное согласие в том, что надо устраивать жизнь по принципу «сокращения страданий». Новые поколения более или менее резонно считали, что уже можно строить жизнь по принципу «увеличения наслаждений». Представления о массовых страданиях у них уже были абстрактными. Ведь советский строй к 60-м годам успешно ликвидировал главные источники массовых страданий – безработицу, голод, невежество, широкую преступность, эпидемии и т. д. Возникла тяга к благосостоянию, требовался существенно иной тип жизнеустройства – в рамках принципиально советского строя. Возник разрыв и взаимное непонимание поколений, а также отрыв политического руководства страны от наиболее активной и образованной части общества. Мы бы пережили это недомогание, но в части интеллигенции уже стал созревать антисоветский проект, который получил поддержку противников СССР и холодной войне. С такой коалицией советский организм не справился – недомогание перешло в болезнь, которая развивалась подспудно и плохо нами понималась. К. Какой же все-таки главный урок советского строя? К-М. Прежде всего, он показал на опыте, что можно устроить жизнь большого и сложного общества на принципах солидарности, а не конкуренции. Раньше это было лишь утопией, мечтой. Второй урок: можно устроить совместную жизнь народов без эксплуатации и угнетения одного народа другим. И такой строй позволяет создать мощное хозяйство и государство, способные в тяжелейших противостояниях ХХ века надежно охранить народ и культуру, не утратить суверенитета над важнейшими системами жизнеобеспечения страны (банками, промышленностью, природными ресурсами). Третий урок: при таком строе можно так вести хозяйство, что при еще сравнительно невысоком уровне индустриального развития можно обеспечить народу приличный уровень потребления и устранить тяжелую массовую бедность, социальные причины массовой преступности и тяжелые социальные болезни. — 263 —
|