|
К-М. Да, оттенков хоть пруд пруди. Власов, выпив водки, плакал по России, а Гудериан после бокала рейнского прекрасно себя чувствовал и по России не плакал. Это оттенки. Но когда припрет по-настоящему, они становятся несущественными и конфликт приобретает характер войны двух непримиримых рас. У нас война холодная, но она идет к этому рубежу. Копаясь в своих оттенках, можно и не успеть определиться. Я, когда писал книгу, видел, что идет война. И я искал знание, максимальную достоверность, как это и бывает на войне. Там уже и любовь свою надо спрятать в карман, чтобы сердце не трепыхалось. К. Ну хорошо. Как бы вы определили в одной фразе суть советской цивилизации? Понятно, что это будет предельно схематичное и обрубленное определение. К-М. Скажу так: это способ выйти на необходимый для России уровень всех современных сил, опираясь на русскую общинность. К. А чуть шире? К-М. Такое жизнеустройство, при котором мы можем освоить и создавать современные типы знания, технологии, материальной и духовной культуры, мобилизуя ресурсы не через конкуренцию и паразитирование на других народах, а через сотрудничество и взаимопомощь. К. Как это соотносится с другими цивилизациями? К-М. Это – одна из главных альтернатив жизнеустройства. Запад предложил очень мощную конструкцию, основанную на конкуренции, но в ней силен хищнический элемент. Эта система неприложима ко всему человечеству. «Золотой миллиард» – итог этого пути, глобальный фашизм. К. Запад от фашизма открещивается – из-за нацизма. А интернационал-фашизм выглядит не так страшно. К-М. Да, но суть не меняется. Избранная раса – и внешний пролетариат, который на нее работает и поставляет ресурсы. Это доведение до логического конца идеи немецкого фашизма. Кстати, столкновение с ним сильно изуродовало весь ход советского проекта. Нам на самой ранней стадии, «в нежном возрасте» пришлось создать такой же жесткости тоталитарное государство, чтобы выстоять в войне с тем фашизмом, отбить крестовый поход. Как ни юлят сегодня наши правители перед Западом, и сейчас почти нет шансов на то, что Россия встроится в Запад даже на правах его периферии. И дело не только в хозяевах. Не станут русские и выросшие вместе с ними народы частью фашистской «золотой» расы. Не захотят и не сумеют. И как же тогда им уцелеть при очередном витке глобализиции под эгидой мирового фашизма? Придется все равно собираться в какой-то тип общества, соединенного солидарностью, а не конкуренцией. Грубо говоря, мы в конце концов встанем перед таким выбором: солидарность банды против всех или солидарность всех против банды. К такой дилемме подталкивают мир. — 258 —
|