Оппозиция как теневая власть

Вот и ставлю опять те же волнующие меня вопросы. Нужно ли в этих условиях нашей оппозиции отклеивать от Гайдара и Бурбулиса ярлык «левых» и приклеивать его на себя? Зачем надевать доспехи разрушителей, когда новый режим еще не утвердился, еще не признан народом? Ведь вполне понятна еще борьба за сохранение сути той России, которую мы знали в советском облике. И зачем вообще применять не свойственную нашему мышлению дуалистическую схему «левые-правые»?

Да, есть «левое», бесовское начало, но ему противостоит не только божественное, а и просто человеческое. Если мы не «левые», то это не значит, что мы реакционеры. Как ни парадоксально, лозунги правых (в западном смысле) сил взяты сегодня именно российскими «левыми».

1995

Новые левые: от воинствующих монахов к тоталитаризму мыши

В начале века наблюдения за подготовкой революции позволили С.Л.Франку определить левого интеллигента как «воинствующего монаха нигилистической религии земного благополучия… Но, уединившись в своем монастыре, интеллигент не равнодушен к миру; напротив, из своего монастыря он хочет править миром и насадить в нем свою веру; он – воинствующий монах, монах-революционер… Кучка чуждых миру и презирающих мир монахов объявляет миру войну, чтобы насильственно его облагодетельствовать». Образ страшный, но одно несомненно: речь шла о воинствующих монахах, служащих своим догмам бескорыстно и даже склонных к самопожертвованию.

В нынешней революции в России мы видим иных левых: они так же чужды миру, который хотят насильственно облагодетельствовать, но мораль их вывернута наизнанку. Это уже не монахи, а воры. Причем воры-артисты, блестяще кричащие «Держи вора!». Вспомним, как в 1991 г. с телевизионным шумом работала комиссия ВС СССР по привилегиям (там и сделала свою карьеру социальная защитница Элла Памфилова) – расследовали случай покупки старым маршалом списанного холодильника «Зил» за 28 руб. А в это же самое время левые лидеры расхватывали куски народного достояния: землю, здания, особняки. А когда кто-то пробивался с вопросом, Г.Попов задушевно отвечал: нехорошо считать деньги в чужом кормане. Меняет ли это его тип как левого деятеля? Нисколько. Главное, что он уверен в своем праве разрушать «нехорошую» систему жизни, чего бы это людям ни стоило, применяя при этом насилие любого масштаба. А признавать или не признавать частную собственность (и значит, обогащаться ли самому) – это поверхностный слой его философии.

Втягивая страну ради своих метафизических догм в кровавую баню, наши левые с поразительным цинизмом, декларативно отказываются принять часть страданий и на себя лично. Вот интеллигентная И.Овчинникова предупреждает в «Известиях»: «Ратуя за справедливость, демократию, свободу, скажу со всей откровенностью: и мысли не могу допустить, что заплачу за все эти замечательные вещи хоть каплю родной крови». Эта ловкость рук новых борцов в устройстве своего комфорта поражает даже бывалого диссидента В.Максимова: «Что же получается? Наша либеральная прогрессивная интеллигенция имеет теперь целый ряд отмычек, с помощью которых она себе обеспечивает интеллектуальный комфорт. Надо только произнести заученное: „демократия“, „плюрализм“, „дедовщина“, „суверенитет“ – и вы получаете пропуск в определенную влиятельную часть общества».