|
Смена поколений и урбанизация, массовый переход к городской жизни, произошедшие в 60‑70‑е годы, принципиально изменили ситуацию в СССР. Сама ориентация жизнеустройства на «сокращение страданий» утратила привлекательность, поскольку новые поколения уже не имели личного опыта социальных бедствий и считали благополучную жизнь (например, отсутствие голода) естественным состоянием. С другой стороны, жизнь в городе вызвала совершенно новые потребности, к удовлетворению которых советское жизнеустройство не было готово ни идейно, ни экономически. Масса городской молодежи начинала жизнь с чувством все более глубокой неудовлетворенности. Она к тому же усиливалась обостренным восприятием различных форм социального неравенства и несправедливости, порожденных рецидивами и даже реставрацией многих черт сословности в позднем СССР. Эти социальные противоречия не были не только антагонистическими, но даже не были и болезнью системы — они были «недомоганием» и не ставили под вопрос фундаментальные основания советского строя. Никому бы и в голову не пришло призывать к смене общественного строя, к безработице, отказу от социальных прав и т.д. Недовольство не было направлено против главных принципов жизнеустройства, требовалось именно обновление определенных сторон жизни. Однако «недомогание» протекало в условиях, когда имелись влиятельные или набирающие влияние силы, объективно заинтересованные именно в изменении общественного строя и типа государственности. Во‑первых, СССР находился в состоянии «холодной» войны с Западом, которая носила характер войны цивилизаций и была направлена именно и только на уничтожение СССР. Во‑вторых, восстановлению и воспроизводству тех черт сословного общества, в которых был заинтересован привилегированный слой бюрократии, препятствовали именно главные принципы советского жизнеустройства. Номенклатура становилась антисоветской. Наконец, начиная с 60‑х годов шло быстрое усиление теневой экономики и стоящего за нею преступного мира как оформившегося интернационального сословия. Легализация его притязаний и новые большие приобретения могли произойти только в условиях хаоса при сломе государственно‑правовой и идеологической системы. Таким образом, к середине 80‑х годов сложился неявный союз большой части (если не большинства) населения СССР, заинтересованной в обновлении советского строя при сохранении его главных структур, с теневыми силами, для которых как раз обновление и укрепление советского строя создавали большую угрозу. Они были заинтересованы именно в ликвидации советской системы. Именно эти теневые силы (теневые в том смысле, что они открыто не декларировали своих целей, а манипулировали сознанием граждан) были организованы и имели доступ к ресурсам. Они совершили «революцию сверху» — так, что они, по выражению одного политического наблюдателя, сидели за рычагами бульдозера, сокрушавшего советский строй. Массы, прежде всего интеллигенция, оказались этим управляемым бульдозером. — 197 —
|